Роковой аккорд - Шерил Дж. Андерсон Страница 55

Мыться в душе вместе с мужчиной — чистое (без каламбура) удовольствие, и не так уж часто оно выпадает на мою долю. Мыться в душе с двумя мужчинами… такой сексуальной фантазии у меня не было, а если б была, вряд ли бы я мечтала стоять под ледяной водой полностью одетая и следить за тем, чтобы один из мужчин не сблевал на другого. Да, в реальной жизни все оно как-то…

Кайл поднял Адама с пола и приволок в ванную, прежде чем я толком осознала тот факт, что Адам Кроули грохнулся у входа в мою квартиру. Когда я очухалась и прибежала вслед за ними в ванную, Адам уже блевал над унитазом, а Кайл одной рукой придерживал его за ворот, а другой нащупывал кран душа. Дождавшись, чтобы Адам полностью очистил желудок, Кайл втолкнул его под душ — я только успела содрать с парня кожаную куртку стоимостью в мою квартплату. Куртку я закинула к себе в спальню, поспешно опрыскала ванную лизолом. Адам начал барахтаться в руках Кайла и даже пробовал сопротивляться, так что я поспешила на помощь, хотя для троих моя ванная тесновата. Впрочем, из нас троих я рисковала меньше всех — на мне была старая, легко поддающаяся стирке одежка.

— Как хорошо, что ты успел дотащить его сюда прежде, чем ему поплохело, — похвалила я Кайла.

Тот пожал плечами — холодная вода его не пугала — и сообщил:

— Я вызвал у него рвоту.

Адам простонал. Я хотела было уточнить технические подробности, но вовремя сообразила, что от них и мне поплохеет, и раз в жизни придержала язык. Адам простонал громче, тяжелые веки не поднимались, руки мотались бессильно.

— Лучше не спрашивать, о чем ты хотела спросить на этот раз, — подмигнул мне Кайл.

— В глазах Господних ты важнее, Ганга Дин [36]. И влажнее.

— Остроумие следует вознаграждать аплодисментами, но боюсь уронить твоего приятеля.

— Хорош приятель! Одурачил меня, пытался сбить со следа! — Я сама удивилась тому, с какой злобой это было сказано.

— Думаешь, он замешан?

— Весьма вероятно.

Адам зашевелился, куда-то порываясь, сам не зная куда. Кайл иронически покосился на пациента:

— Может, бросить его?

— Давай! И чтоб ушибся посильнее.

— Все равно не почувствует. Он не просто пьян, он наглотался какой-то дряни.

— Ох, нет! — вскрикнула я, чувствуя, как у меня сжимается желудок. — «Виски и таблетки»?

Кайл узнал строчку из песни, помнил он и о вероятных причинах смерти Мики и Рассела, вот только про концерт я не успела рассказать. Я быстренько, пунктиром, наметила основные факты, пока мы тащили Адама из-под душа и я на ходу вытаскивала из шкафа все полотенца подряд.

— Да, — сказал Кайл. — Таблетки.

Адаму стало получше, он смог самостоятельно присесть на толчок. Кайл аккуратно снял с него промокшую рубашку, туфли. Обернулся ко мне:

— Ты уже видела его голым?

— Только не хватало! — возмутилась я.

— Прекрасно. Тогда выйди отсюда и предоставь его моим заботам. Принеси свой старый халат, синий с белым. Запихаю его в халат.

— А тебе?

— Принеси… — Кайл запнулся, улыбнулся смущенно: — Ну да, у меня здесь не осталось одежды.

Перед разрывом мы практически жили вместе, у Кайла завелся целый гардероб в моей квартире, но, уходя, он все унес с собой. Один только предмет забыл.

— Вообще-то осталась пара треников, я так и не собралась их тебе вернуть.

— Вот и умница.

Сама я быстренько переоделась в любимый льняной костюм от Ральфа Лорена, доспехи, в которых я хожу на интервью и трудные разговоры. Затем с помощью фена кое-как распушила влажные волосы, но тут-то и призадумалась: куда я, собственно говоря, намылилась? Побеседовать с Клэр Кроули, оставив ее одурманенного сынка на попечение моего бой-френда?

— Почему бы и нет? — удивился вышеупомянутый бойфренд, когда я озвучила свои сомнения. — Может, она и не знает, где сейчас Адам. Было бы интересно выяснить, что она думает о его местонахождении и догадывается ли, что он попал в беду.

Адам полулежал в моем кожаном кресле, весь закутанный в махровое полотенце, дите дитем. Он все еще не пришел в себя и меньше всего походил на очаровательного и старающегося очаровать парня, который целовал меня утром. Весь этот имидж измученного артиста, «плохого парня с хорошей песней», растворился под холодными струями душа, передо мной сидел-дрожал какой-то жалкий студень. Только жалеть его я не собиралась, слишком высоко поднялся он в моем списке подозреваемых.