Тайный искуситель - Тина Сент-Джон Страница 53

Себастьян успокоился почти сразу, как только они с Захирой вышли в прохладную звездную темноту ночи. Но шаг его остался быстрым, сердце грохотало, все мышцы напряглись, готовые к атаке. Он с запозданием сообразил, что Захира почти бежит, чтобы приноровиться к его широким шагам, и замедлил шаг, слегка сжав ее руку.

— Прости, — сказал он, резко выдохнув. — Я сожалею о том, что там произошло… обо всем этом.

— Нет, мне не стоило приходить, — ответила она. — Я и не собиралась, но затем услышала музыку, и она показалась мне такой приятной. Я не удержалась. Но мне там не место.

Он обошел ее, выругавшись вслух, когда представил, что могли натворить с ней его соотечественники.

— Тебе место везде, куда ты пожелаешь отправиться. И любой, кто подумает или скажет тебе, что это не так, будет отвечать передо мной.

— Даже если тебе придется сделать своими врагами и франков, и сарацин? — спросила она, и ее глаза замерцали в лунном свете. Она покачала головой, спокойная, как мягкий ночной ветер, но ее улыбка вышла печальной. — Вам не стоит так рисковать из-за меня, милорд. Я этого не стою.

Себастьян хмыкнул.

— Драка с Гарретом Фэллонмуром не такой уж и риск, уверяю. Он придворная собачка и сволочь, и однажды высокомерие его погубит. — Он протянул руку, коснулся ее нежной щеки. — А ты достойна большего, Захира.

Она опустила взгляд и молчала, когда они возобновили движение по лагерю. Вокруг царили тишина и темнота, все наверняка еще несколько часов будут праздновать в главном тенте. В отдалении, словно подтверждая это, Себастьян услышал, как в королевском павильоне на другой стороне лагеря вновь заиграла музыка. Они прошли мимо загона с лошадьми, обогнули опустевшую палатку танцовщиц и завернули за угол, оказавшись у палатки Себастьяна в ряду, где располагались офицеры.

Себастьян отпустил руку Захиры, чтобы отвязать полог палатки. Отодвинул его и приоткрыл для нее вход. Захира вышла вперед и коротко вздохнула. Затем, промедлив, повернулась к нему, вначале застенчиво, потупив взгляд. Ее руки медленно поднялись, пальцы дрогнули, когда она прижала ладони к его груди. От этого простого прикосновения его сердце заколотилось о ребра. Все тело немедленно напряглось, желание охватило его нарастающим жаром. Она слегка придвинулась и запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

Ее губы раздвинулись, мягкие, влажные, искушающие, словно она собиралась что-то сказать. Но Себастьян просто не мог справиться с искушением. Он наклонился и поцеловал ее. Ее рот был нежным и сладким, как нектар редкого экзотического фрукта. Он с легкостью мог броситься на нее, настолько сильна была жажда ее прикосновений, настолько манило его ее нежное тело.

Его желание было сильно, и жаркий ответ Захиры доказал, что взаимно. Она отвечала на поцелуй с той же страстью, приподнявшись на цыпочки и запустив пальцы в его волосы, обнимая за шею, цепляясь так, словно никогда не хотела его отпускать. Он притянул ее в объятия, нежно дразня языком ее губы, убеждая открыться, проникая в шелковое тепло ее рта.

Неужели только вчера ночью они занимались любовью в караван-сарае? Боже, ему казалось, что прошла целая вечность, так быстро отвечало сейчас его тело, так сильно было его желание. Захира, казалось, понимала это. Она, похоже, испытывала те же чувства, и дыхание ее было резким и поверхностным, спина выгнулась, когда он накрыл ладонью ее грудь, когда его рот привлек ее в поцелуй, который быстро становился неистовым. Она открывалась ему навстречу, словно ночной цветок пустынного жасмина, и ее ответ был мягким, податливым, нежным, теплым, желанным и полным желания. Она сдавалась на его милость.

Задыхаясь, пылая в лихорадке желания, Себастьян разорвал поцелуй, прежде чем они потеряли остатки самоконтроля. Он переплел с ней пальцы и провел в темноту своей палатки. Солдатская скатка, темной грудой лежавшая на полу, была единственной постелью в этой суровой военной палатке. Он поцеловал Захиру снова, обнял ладонями ее лицо и властно завладел ее ртом, прежде чем начал избавляться от одежды.

В словах не было нужды, и не было нужды в притворном промедлении. Было лишь общее желание, яростная страсть, которая пульсировала вокруг них в воздухе, словно живое существо, жаркое, дикое, всепоглощающее. Себастьян, охваченный первобытной жаждой, отшвырнул тунику, стащил сапоги, штаны, брэ. Обнаженный, жаждущий, трепещущий от предвкушения в прохладе темной палатки, он опустился на колени перед Захирой и потянулся к завязкам ее туники. Дернул их, вызвав изумленный тихий смешок, и понял, что его пальцы дрожат от спешки. Копошась в темноте, он с рычанием заставил себя разобраться в паутине тонких шнурков, на миг отчаянно пожалев, что не может просто разорвать эту проклятую штуку. Он проклинал свою неуклюжесть, когда почувствовал, что пальцы Захиры пришли ему на помощь. Ее умения, слава Богу, были куда лучше его собственных. Она развязала последние узелки и подняла руки, чтобы он мог стянуть шелковую сорочку через ее голову.

Без слабой помощи масляной лампы было слишком темно, чтобы различить что-либо кроме слабых очертаний тела Захиры, но рукам его темнота не мешала. Руки рассказывали ему о прелестях, которых не видел взгляд, пальцы скользили по атласной мягкости ее плеч, изящным мускулам ее рук. Он нашел ее груди, накрыл ладонями, наслаждаясь их формой, их тяжестью, тем, как идеально они подходят его ладоням. Ее соски жемчужинами перекатывались между его пальцев, и он страстно хотел ощутить их вкус. Он подался вниз, опустил голову и поймал нежный бутон губами, пробуя сахарную нежность ее плоти.

Захира гортанно вскрикнула, задохнувшись, когда он начал ласкать и посасывать. Он чувствовал, как ее пальцы ерошат ему волосы, сжимаются на затылке, как дрожит ее тело, как прерывается в темноте дыхание. Он наслаждался ее удовольствием и улыбался, касаясь ее кожи губами, передвигаясь от одной груди к другой, чтобы каждой из них воздать должное. Он целовал ее грудь, он нежно втягивал сосок в рот и дразнил языком чувствительный кончик.

Он хотел подарить ей удовольствие, подготовить ее к единению, но все его тело было охвачено желанием овладеть, поглотить. Пенис тяжело набряк между его бедер, пульсировал на грани боли, дрожал от потребности соединиться с ней, войти в плотные ножны ее тела. Со стоном он отшатнулся и взял ее за руку, выпутав ее пальцы из своих волос. Удерживая ее за запястье, он провел ее ладонью по своей груди, по напряженным мускулам живота, указывая ей путь к корню его мужского естества. Накрыв ее руку своей, он обернул ее пальцы вокруг своего члена и сжал, показывая ей, как нужно двигаться.

— Ты такой твердый, — прошептала она с любопытством и восхищением, исследуя пальцами его длину. — Как сталь под атласом. Ты прекрасен, Себастьян.

Он хохотнул от ее невинной похвалы, подался назад, чтобы дать ей лучший доступ к своему телу, пока еще мог это выдержать. Запрокинув голову, он наслаждался ее прикосновениями, неопытной лаской, которая толкала его на грань потрясающего безумия. Ее пальцы стали скользкими от его сути, она провела ими снизу, вызвав дрожь, сотрясшую его до костей. Поглощенный волной чистой мужской похоти, Себастьян мог лишь чувствовать, как все фибры его тела напрягаются от ее касаний.