Я люблю Капри - Белинда Джонс Страница 52

— Вам повезло, что вы сумели добыть сразу две комнаты, — замечает она. — Это особенное место — обычно там все места забронированы за несколько месяцев вперед.

Я не разрушаю ее иллюзий. Мне самой страшно думать, что сегодня нам с Люка предстоит ночевать в одной комнате, не хватает еще сказать об этом маме. И все-таки я наслаждаюсь ощущением, что на совместном ужине наш вечер не кончится. Так приятно знать, что Люка не выпалит вдруг «Ну, пока!», не запрыгнет в такси и не оставит меня одну, несчастную и немного обманутую, на растерзание несбывшимся надеждам.

Мои свидания часто прерывались подобным образом. Знаете это ощущение, когда ловишь каждое его слово, когда ты — само очарование и внимание, и уже кажется, что поцелуй неизбежен, но тут он — тот, кто с тобой, — неожиданно выбивает у тебя почву из-под ног, заявляя, что ему завтра рано на работу или что надо бежать на последнюю электричку. Какую бы отговорку он ни выбрал, ты знаешь: если бы он чувствовал то же, что и ты, то остался бы на всю ночь, невзирая на последствия. А когда тот, кто с тобой, вдруг встает и уходит, ты либо говоришь ему в унисон «Ага, мне тоже. Ну, я побежала!» и наспех прощаешься, а потом ревешь навзрыд всю дорогу домой, либо начинаешь вешаться ему на шею, умоляешь остаться и выпить еще по одной. Фу! Терпеть не могу, когда твои гордость и собственное достоинство испаряются неизвестно куда и ты отчаянно пытаешься заставить события идти иначе, так что готова на все, лишь бы не признать, что хеппи-энда не будет. При этом завтра ты скорее всего столкнешься с ним у кофейного автомата в офисе, но все равно кажется, что сейчас — Единственный Шанс и, если его упустить, другого уже не будет.

Ну, в общем, ничего такого мне сегодня с Люка не грозит. Он останется со мной до утра. Я не буду лежать в кровати и одиноко гадать, что же я сделала не так. Я буду лежать рядом с ним и с любовью думать, что вот он здесь, рядом, и никуда не уйдет. Не обязательно, чтобы между нами что-то случилось. Ничего и не может случиться. Ничто не должно случиться. Но от одной мысли, что целую ночь я проведу рядом с ним, я с ума схожу от счастья.

Дождь льет с неба так, будто из окон верхних этажей на нас выливают корыта воды. Поэтому мы ныряем в первый попавшийся ресторан. Официанты, похоже, не огорчаются, что на пол с нас натекают лужи воды. Более того, один из них, по имени Эудженио, с немалым усердием пытается вытереть меня досуха.

— Вы как радуга! — восклицает Эудженио, промокая мне лицо. — В вашей одежде много воды, но на вашем лице — солнечный свет.

Я тут же расцветаю от этого комплимента, а когда появляется метрдотель и усаживает нас в самый уютный уголок, я уже чувствую себя так, будто у нас с Люка медовый месяц. Мне ужасно нравится сознавать, что со стороны мы, наверное, кажемся влюбленной парой. Мужчина и женщина ужинают при свечах — ничего особенного, но для меня это — редкое удовольствие. Мне куда чаще доставалась еда навынос перед телевизором, чем «столик на двоих, и лучше — не в центре зала». Я могу сосчитать все романтические ужины в моей жизни по зубцам вилки.

Мы пируем — козлятина с чесноком, апельсиновая лапша, рыба-меч и великолепное дынное мороженое. Люка расспрашивает меня о моих путешествиях и наслаждается рассказами о заморских яствах и обычаях. Я думаю о том, как здорово было бы отправиться осматривать какую-нибудь неизвестную страну вместе с ним. У него такой живой ум, он так тонко умеет подмечать детали. Я дважды ездила отдыхать с парнями, но самое волнующее путешествие, на которое они решились за все время отдыха, — это заплыв до глубокого конца бассейна и обратно. Я каждый день отправлялась на поиски приключений и возвращалась вечером с полными карманами историй и необычных впечатлений, и мне еще везло, если мой приятель мог рассказать, сколько пива он выпил со времени моего отъезда.

— Лимончелло? — предлагает официант, когда* мы расправляемся с десертом.

Я уже парю в романтическом тумане от выпитого красного вина (клялась же, что воздержусь) — еще чуть-чуть, и мне уже не удержаться на краю.

— У вас есть граппа? — спрашиваю я.

— Sì, у нас есть три вида — «Вердуццо», «Шар- донне» и «Ребболла».

— По одному каждой, — решает за меня Люка.

Я тяжело облокачиваюсь на стол, предвкушая, что мир после граплы станет еще более расплывчатым. Потом щурюсь, пытаясь сфокусироваться на Люка.

— Знаешь мою любимую сцену в кино? — нетвердо интересуюсь я.

— Расскажи.

— Это из «Розовой пантеры». Дэвид Найвен напоил Клаудиу Кардинале шампанским, и она лежит пластом на ковре, где изображен леопард. Ее голова как раз покоится на голове леопарда, и она жалуется, что у нее онемели губы… — Я замолкаю, потому что неожиданно смущаюсь.

— Да?

— И он целует ее, пока она не начинает чувствовать их снова. — Почему-то я перехожу на шепот.

— Ты чувствуешь свои губы?

— Да, их покалывает. — Я пробую губы пальцем.

— Дай мне знать, если они онемеют.

Я вскидываю голову. Что это значит? Он имеет в виду…? Он что, только что…? По моему телу пробегает огонек желания. И как мне на это реагировать? Я пытаюсь придумать какую-нибудь лукавую соблазнительную фразу.

— А какая твоя любимая пьяная сцена в кино? — выпаливаю я, разом разбивая все очарование момента.

Люка на секунду задумывается.

— Ты видела «Идет сентябрь»? Старый фильм с Джиной Лоллобриджидой и Роком Хадсоном, 1961 года?

— Это где он приезжает в Италию и обнаруживает, что дворецкий превратил его собственную виллу в отель?

— Там две группы американских школьников: группа мальчиком под предводительством Бобби Дэрина и группа девочек…

— Во главе с Сандрой Ди! — вспоминаю я.

— Рок держит их на расстоянии, и тогда мальчики пытаются его напоить, чтобы убрать с дороги. Они думают, что с легкостью его перепьют, потому что для них он старик, но он побеждает! Однако, несмотря на свою победу, он терпит полное фиаско, потому что теряет возможность добиться того, чего действительно хочет…

— То есть провести ночь с красавицей Джиной!

Люка кивает.

— И вот он просыпается, злой, с больной головой, и дворецкий приносит ему специальный напиток, который, как он говорит, идеален для «тяжелого утра, когда…»

— «…вчера ничего не получилось!» — заканчиваю я, и мы хором смеемся. Потом я спрашиваю Люка: — Ты любишь смотреть кино?

Он подливает мне последние капли граппы.

— Да, мне нравится. Это такое воображаемое путешествие. У меня было не так много приключений, как у тебя, но я иду в кино — и попадаю в другой мир.

Я улыбаюсь. Все, что он говорит, звучит так романтично.

— Ты знаешь, что Роза однажды снималась в кино? — спрашивает Люка. — В небольшой роли. Это был итальянский фильм…

— Правда?