Всего лишь полностью раздавлен - Софи Гонзалес Страница 52

Лара сидела на низкой кирпичной стене около входа в школу, с прямой спиной, скрестив ноги (она была в сапогах на каблуках) и сжав коленями, покрытыми тканью небесно-голубого платья, стакан кофе со льдом. Джульетт, Нив и я стояли со своими порциями кофе, окружив ее. Сегодня она оказалась королевой, а мы превратились в ее телохранителей.

Мы всегда вместе. Доказательство этому – наши кулоны.

Как настоящая королева, она привлекала внимание толпы, пока ученики проходили мимо нас по пути в школу. Но слишком долгие взгляды и приглушенные перешептывания не были восторженными. Какие-то любопытные, какие-то – почти испуганные, а некоторые – осуждающие.

Мы тоже пялились на каждого из них.

Конечно, все уже были в курсе. Те, кого не было в кафетерии, узнали все по сети шептунов к вчерашнему полудню. В школе нашлись ребята, которые никогда не общались с Ларой, но теперь оказались в курсе подробностей ее ориентации. И они будут держать это в голове, если случайно с ней столкнутся. Они составят свое мнение о ней и о том, что она за человек.

Я понимал, каково ей. Паршиво. Очень паршиво.

Я заметил группу парней, бредущую по парковке. Уилл, Дарнелл и Мэтт. Черно-белые курки. Я повернулся к Ларе, чтобы не сверлить взглядом асфальт, лишь бы не встречаться взглядом с Уиллом.

– Спроси ее.

Шепот послышался от стайки девушек, которых я вроде видел на биологии. Одна из них, с собранными в конский хвост мышиными волосами, была в футболке с надписью «Шоколад – это ответ, но каким был вопрос?». Подруги подтолкнули ее, и она, хихикнув, посмела посмотреть на Лару, восседающую на «троне».

– Мы хотели узнать, была ли ты лесбиянкой, когда мы вместе переодевались за сценой на концерте в десятом классе?

Лара подчеркнуто медленно повернула голову, чтобы посмотреть на девчонку.

– Доброе чертово утро, Шарлотта, – сказала она веселым и высоким голосом.

Подружки Шарлотты дернулись, но устояли на месте.

– Это важный вопрос, – настаивала Шарлотта. – Ведь если ты была, то очень плохо, что ты ничего не сказала. Мы имели право знать, перед кем переодеваемся. Кто-то из нас был голым.

Лара, которая сделала глоток кофе, рассмеялась в свой стакан, заставляя напиток запузыриться.

– Боже, ты права. Какое чудо, что я смогла сдержаться рядом со всеми вами, когда вы оказались в бабушкином нижнем белье.

– То есть ты была?..

– А что, ты думаешь, я легла спать натуралкой, а потом мне приснился самый убедительный в мире эротический сон, и я проснулась, жаждущая…

– Не говори так!

– Вагину, клитор, волосатую киску…

– Ты отвратительна.

– Пушистую вульву! – проорала Лара, выбрасывая перед собой ногу.

Шарлотта завизжала и отскочила.

– Тебе что, стыдно быть девочкой, Шарл?

– Шарлотта. И нет, мне не стыдно. Но интересно другое: вы начали общаться с новеньким, и внезапно ты тоже стала гомосексуалкой.

Ну конечно, меня в это втянут. Разумеется.

– Ничего внезапного тут нет, Шарлотта, – отрезала Лара.

– Что ж, в таком случае…

– Хотя, – перебила ее Лара, – я спала с твоей матерью в тот день, когда у тебя был первый самый настоящий киношный поцелуй с Тоддом Фергюсоном.

– Я всегда знала, что ты шлюха, но я не думала…

– По-моему, ты не хочешь заканчивать это предложение.

Рядом с нами появился Мэтт, несущийся сквозь поток учеников, сопровождаемый Дарнеллом и нервным Уиллом.

– Это тебя не касается, – огрызнулась Шарлотта, но ее голос был уже не столь громовым.

– Черта с два! Ты стоишь перед моей школой, извергая дерьмо на мою подругу, а нам с тобой прекрасно известно, что твоя мать вымыла бы тебе рот с мылом, если бы услышала, что несешь такую фигню. Поэтому продолжай, если хочешь, но я обязательно запишу все на диктофон и сразу отправлю своей маме, которая проследит, чтобы твоя услышала это до начала первого урока. Они работают в одном офисе, помнишь?

Несколько учеников сбавили шаг, чтобы посмотреть шоу, которое разворачивалось перед ними. Шарлотта, пожалуй, действительно была не прочь продолжить, но ее подругам хватило ума взять ее за локоть и потянуть к школе. Постепенно толпа рассеялась, и Мэтт встал рядом с Ларой.

– Защита мне не нужна, – заявила она.

– Еще бы! Но ты всегда цапаешься с телками, а Шарлотту я ненавидел с седьмого класса, когда она с помощью взятки стала старостой.

– Ты просто хотел чем-то подкрепить свою мужественность.

– Поверь, моей мужественности не нужно никакое подкрепление. – Мэтт облокотился о кирпичную стену. – Но серьезно, пошла Шарлотта куда подальше!.. Если она или кто-то еще будет поливать тебя дерьмом, дай мне знать, ладно? Это не круто, а грязно играть я не боюсь.

Дарнелл, вероятно, заметил восхищенный взгляд, которым Нив смотрела на Мэтта, потому что выпалил:

– Да, я тоже. Кому какое дело, что тебе нравятся девушки? Земля от этого не перестанет вращаться.

Услышав его слова, я посмотрел на Уилла и начал искать на его лице признаки того, что он удивлен речами своих друзей. Но сегодня он оказался нечитаем.

И на мгновение я его возненавидел. Потому что, наверное, после всего случившегося крошечная часть меня еще надеялась, что он волшебным образом осознает: ему незачем бояться последствий, если его друзья все узнают. А потом, в идеале, он поймет, как сильно меня обидел, и кульминацией станет некий широкий жест, который докажет, что ему на самом деле было, между прочим, не все равно.

Но это была обычная фантазия.

Милая фантазия, но не реальнее миллиона других сказок.

Боже, да я бы многое отдал, чтобы немного пожить в сказке. Или даже в романтической комедии. Но там бы такое не прокатило. Представьте, если бы Прекрасный Принц поднял хрустальную туфельку Золушки и решил, что бесполезно прочесывать большой город в поисках того, кому она будет впору?