Роковой аккорд - Шерил Дж. Андерсон Страница 51

Будь я шизофреником, услышала бы внутри своей головы хохот Питера Малкахи.

— Подозреваете Клэр, но Адам ни к чему не причастен?

— Клэр — сука. Адам хороший. Вы ничего не понимаете.

— А может быть, это вы чего-то не понимаете? Может быть, Адам что-то скрывает от вас?

Оливия оттолкнула свой стул от стола, вот-вот вскочит и убежит.

— Как вы можете? Он был с вами так близок, так откровенен, как ни с кем, а вы готовы заподозрить его в любой подлости?

Загремели ржавые цепи. Подъемный мост поднят, я только успела в прыжке одолеть ров и вцепиться в доски моста, пока замок не забаррикадировался от меня.

— Простите. Нам важно проверить, не упускаем ли мы какую-то возможность. Ради вашего отца.

На миг она смягчилась, и мы посидели в молчании, оценивая ситуацию. Если не Адам, то Клэр, на чем Оливия и настаивала все время, а я с этой версией спорила, потому что выходит чушь: если Клэр хотела заполучить пленки, она могла стребовать их с Рассела через суд. С другой стороны, Скотт Петерсон [34]тоже предпочел более сложный путь вместо бракоразводного процесса. Люди нередко делают ужасные глупости по самым нелепым причинам.

Оливию ждали пациенты. Я отпустила ее, а сама задержалась, чтобы уплатить по счету. Оливия помедлила, убирая кошелек в сумку.

— Спасибо, что помогаете мне. И за то, что вытащили меня из участка, спасибо.

— Всегда рада, но тогда уж ответьте на один вопрос: почему вы никого не вызвали?

— Кого бы я вызвала? — Она печально улыбнулась на прощание и выскользнула из ресторана.

Жить и работать в престижном районе значит постоянно контактировать с людьми, которые вызывают у тебя зависть. При первой же встрече я позавидовала Оливии, выросшей среди талантливых музыкантов. Она общалась со знаменитостями, тусовалась, путешествовала, была во всех смыслах крутой. Кто бы мог подумать, что сама она считает себя парией, что ей не находилось места в ближнем кругу ее родного отца, а случись беда — не к кому обратиться.

Было около четырех часов дня. С утра много чего произошло; я сочла, что вправе укрыться дома и поработать до вечера. Более того, я решила пройтись, сколько-то свежего воздуха найдется и в Нью-Йорке. Надо сказать, городской шум весьма бодрит. Мощная какофоническая симфония превращается в фон для нехилых мыслей, эдакая «Рапсодия в блюзовых тонах» [35], нарастающая со всех сторон, покуда ты, прохожий, пытаешься осмыслить свою жизнь и отыскать гармонию в нелепых аккордах.

Однако взвесить доводы за и против причастности Адама к смерти Рассела мне мешали постоянные сожаления об Оливии и ее одиночестве. В конце концов я испугалась, не говорит ли во мне злорадство, и обратилась к более нежному чувству. На ходу я раскрыла телефон и позвонила Трисии (между прочим, я терпеть не могу эту манхэттенскую привычку вести частную беседу, проталкиваясь сквозь толпу на Лексингтон-авеню).

— Ты мой друг, — проникновенно поведала я Трисии.

— Вроде для выпить и пустить слезу еще рановато? — жизнерадостно прочирикала она. — Где ты? Выпьем вместе?

— Я прожила нынешний день на шоколаде и кофеине.

— Ага, перепады настроения. Из-за статьи или это ПМС?

— Я хотела поблагодарить тебя за все, что было в нашей дружбе хорошего. Ты растоптала мое сердце.

— Вот как? — удивилась Трисия. — Статья и ПМС?

— Все, пока. Лучше я позвоню Кэссиди.

— Стой-стой, сначала я должна сказать тебе: это просто невероятно!

— Еще одна моя фотка появилась в интернете и тебе не терпится это обсудить?

— Перефразирую: это просто невероятно, и это не имеет отношения к тебе. Разве что косвенное, ведь это ты нас познакомила.

— Ты о чем?

— Джордан Кроули написал песню в мою честь.

— Да ты что?! Из тебя выйдет классная муза рок-н-ролла, — отозвалась я, потрясенная и тем, что произошло с Трисией, и тем, что я упустила. — Вы что, весь день провели вместе?

— Да, он наметил вечеринку на завтра, так что сегодня мы вроде сиамских близнецов. Классная будет вечеринка; между прочим, ты приглашена. В девять часов в «Пиллоу».

— Это где?

— Ночной клуб в Трибеке. Джордан там часто бывает и очень хвалит. Я сейчас бегу туда посмотреть, что да как.

— Значит, Джордан воспел твои таланты организатора вечеринки?

— Нет, меня лично. Он-де только обо мне и думает.

Улыбка горячей волной распространялась с ее мобильника на мой. Гасить восторги подруги, расписывая дурдом, который царит в этой тесной семейной группе? Нет, это не по мне.

— Умный парень. Ты ему нужна. Адам говорил, что Джордан завяз со вторым альбомом, ему пригодится твое благое влияние.

— Похоже, братцы друг друга недолюбливают?

— С чего бы?

— Джордан говорит, Адам опасен, он агрессивен. Один раз даже на Грэя набросился.

Я запнулась, пытаясь соотнести эту картину с моими впечатлениями от Адама. Соседи-пешеходы не слишком ласково подтолкнули меня локтями: переходя через дорогу — не щелкай клювом, проносящиеся мимо такси того и гляди пополам разрежут зазевавшуюся блондинку.

— Грэй кого хочешь спровоцирует, — вступилась я, подумав: вот и я, не хуже Оливии, бросаюсь на защиту Адама.

— Джордан говорит, Бонни боится оставаться наедине с Адамом, но его мать не видит проблемы и не обращается к врачу.

Насчет дурного характера Адама Райза тоже имела что сказать. Насколько же дурен этот характер? В моей голове вновь раскатился хохот Питера.

— Джордан обвинял Адама в смерти Рассела?

— Нет-нет, — заторопилась Трисия. — Он главным образом самого себя выгораживал, но я подумала, тебе следует об этом знать.

— Ага, спасибо. — Я не испортила Трисии праздник. Грозовая туча прошла мимо нее и пролилась надо мной. Мы с ней обе провели день с рок-звездами, и каков итог? Трисия заполучила песню, я — подозреваемого в убийстве.