Бытие - Дэвид Брин Страница 51

Уже почти стемнело, когда с запада, оставив за собой заходящее солнце, он приблизился к своему участку.

Конечно, сейчас отлив, главные ворота открыты – и Пэнь Сянбин чувствовал себя глупо. Теперь, задним числом, его страх казался преувеличенным. Я мог бы продать те дешевые камни, купить у стойки рыбника пива и уже вернулся бы домой поужинать, отдать Мейлин горсть мелочи.

Вскоре он увидел знакомые очертания – провисшую северную стену… метлоновые столбы и сетку… солнечную дистилляционную установку… и место, где он начал готовиться к сооружению на втором этаже двух жилых комнат. Он даже уловил запах вьетнамского соуса нук мам, который Мейлин добавляла в половину своих блюд. Все выглядело нормально. Тем не менее он обошел полуразрушенную виллу, проверяя, нет ли следов вторжения. Масла в воде. Отпечатков на влажном песке. Ничего не видно.

Значит, день потрачен зря. Безумное, утомительное приключение, которого я вполне мог избежать. Потерянные камни…

…впрочем, там, откуда они, есть еще.

У него в голове уже начал складываться план. У контрабандиста Цуан Лу большие связи. Может быть, не раскрывая многого, удастся через Лу договориться о встрече в таком месте и в такое время, что подстроить Бину ловушку будет затруднительно. Может, соберется сразу несколько покупателей. Как это выразился один из древних мудрецов? Чтобы тебя не растоптал слон, собери много слонов, пусть отталкивают друг друга.

Ну, может, никакой мудрец этого не говорил, но должен был бы сказать. Конечно, Бин не станет связываться с важными господами из правительства, с богачами, с крупными купцами. Ему нужно сделать так, чтобы они умаляли силу друг друга! Пусть торгуются за то, чем он владеет. Открыто, чтобы никто не мог получить преимущество, заставив его замолчать.

Прежде всего нужно найти хороший тайник для камня. Потом рассказать все, что нужно, Лу.

Чтобы выбраться из воды, потребовалось огромное усилие. Бин одеревенел от усталости. Уже не ощущая голода и упадка сил, он прошел от входа к лестнице, пересек крышу и, наконец, вошел в свой дом. Материя хлопала в знакомом ритме, изнутри сочились приветственные запахи, от которых закружилась голова.

Пригнувшись, чтобы войти под полог, Бин заморгал в тусклом свете.

– Ты не поверишь, какой у меня был день! Жаришь креветок, которых я поймал утром? Рад, что ты выбрала…

Мейлин мешала варево в кастрюле. Когда она повернулась, Бину сперва показалось, что она улыбается, но потом он понял – это гримаса. Жена молчала, но в глазах ее был страх; Мейлин покосилась куда-то влево, заставив его повернуться…

У их маленького столика стояла непонятная тварь. Какая-то большая птица с длинным изогнутым клювом. Она посмотрела на Бина, наклонив голову вначале в одну сторону, потом в другую. Расправила короткие крылья, и Бин ошарашенно отметил: «Нет крыльев с длинными перьями. Пингвин? Что делает пингвин в жарком Шанхае?»

Тут он заметил когти.

У пингвинов нет…

Когти сжимали что-то разорванное и истерзанное. Похожее на змею… Но из этой змеи не текла кровь, не вываливались внутренности, были только яркие вспышки и слышалось электрическое шипение.

Машина. Обе они машины…

Не шевеля клювом, птица заговорила:

– Не бойся. Некогда бояться.

Бин сглотнул. Губы у него пересохли.

– Кто… что ты такое?

– Я орудие, посланное теми, кто может спасти тебе жизнь.

Птица наклонилась и резко дернула змею. Полетели искры. Змея потемнела и обвисла. Наглядно – если Бин нуждался в демонстрациях.

– Пожалуйста, подойди к окну, – продолжила крылатая машина, указывая клювом. – И принеси сюда камень.

Ну хотя бы говорит вежливо. Бин повернулся и увидел, что белый яйцеобразный предмет лежит на карнизе, освещенный лучами заходящего солнца, и не завернут в темную ткань, как они договаривались. Он повернулся и посмотрел на жену, но та уже держала на руках маленького Сяоена. И лишь пожала плечами, успокаивая захныкавшего младенца.

Бин со вздохом подошел к камню, чья гладкая поверхность теперь светилась как будто бы сильнее, чем просто отраженным светом. Он чувствовал, как птица напряженно подалась вперед.

Словно ощутив приближение рук Бина, беловатая поверхность стала матовой, и в ней что-то завертелось. Теперь стало явственно видно, чем этот камень отличается от Гаванского артефакта, который Бин сегодня мельком видел в витрине магазина иртроники. Этот меньше, круглее и не такой гладкий. Один его конец в углублениях, бороздах и пузырях, которые сглаживаются к продолговатой середине. Но сходство очевидно. Под руками Бина вращение в глубине камня стало заметнее. И быстро начала проступать фигура, вначале неопределенная, закутанная в туман.

«Демоны, – подумал Бин. – Точнее, демон».

Приблизилась одинокая фигура, двуногая, смутно напоминающая очертаниями человека.

Неохотно – жалея, что вообще увидел этот камень, – Бин взялся за его заостренные концы, стиснув зубы, когда по рукам пробежала слабая дрожь. Он поднял тяжелый камень, повернулся и унес его с солнечного света. Свечение только усилилось, прогоняя из палатки-убежища тени.

– Положи его на стол, но, пожалуйста, не отнимай от него руки, – по-прежнему вежливо, но настойчиво велела птица.

Бин нехотя подчинился. Фигура, видная в камне все отчетливее, была не та, что он видел раньше. Более человекоподобная, чем демоны, которых он видел на ТВ, когда смотрел передачу из Вашингтона, но все равно демон. Как и страшная машина-пингвин, которая задела крылом его руку, наклоняясь, чтобы взглянуть внимательнее.

– Легенды правдивы! – сказала птица. Бин понял, что ее звучный голос исходит из груди. – Мировые камни привередливы. Они могут выбрать для действия одного человека, а иногда не действуют ни с кем. Так говорится в легендах. – Робот стеклянными глазами взглянул на Бина. – Ты не представляешь, как тебе повезло.

Безрадостно кивнув, Бин осознал, что к чему.

Значит, я нужен. Камень работает только для меня.

Значит, они не могут просто забрать его и бросить нас.

Но еще это значит, что им придется сохранить мне жизнь. Пока.

Демон в камне перестал обретать четкие очертания, все изображение расплывалось и зыбилось. Приблизившись на ногах с необычными суставами, демон протянул мощную мускулистую руку, как будто хотел схватить за руку Бина. Рот – похоже, с четырьмя губами, расположенными приплюснутым ромбом, – шевельнулся под щелью носа и непарным, похожим на ленту органом на том месте, где полагалось быть глазам. Рот раскрывался и закрывался, поверхность под правой ладонью Бина слегка вибрировала.