Виртуальные связи - Татьяна Веденская Страница 51

Я завела двигатель и поехала совершать следующую глупость, искать парковку и вставать на ночлег.

* * *

Кино было неинтересным. И вроде бы Алексей никого не мог винить: закачал первую попавшуюся ссылку – триллер с боевым сюжетом про несправедливо обвиненного в убийстве полицейского. По замазкам все должно было быть интересно, но оказалось мутным и каким-то медленным до одурения. Сюжет раскручивался по абсолютно предсказуемой спирали, и до тошноты хотелось выключить телевизор. Но он досмотрел. Было лень даже подниматься с дивана, дойти до кухни и сделать себе чай. О том, чтобы пойти на работу, не было даже и мысли. Он взял больничный. Хорошо, врач попался мировой, старичок с таким философским взглядом на мир.

– Если уж очень нужно отдохнуть – отсутствие температуры не должно помешать. Упадок сил есть?

– Да, – вяло кивнул Алексей.

– Вот и отличненько. Авитаминоз налицо. Вам бы гулять побольше на солнышке. И глюконат кальция поколоть. Мальгаму опять же.

– Мне бы больничный. – Ходить в поликлинику и что-то там засаживать себе в задницу он не собирался. Вчера Алексей встречался с Борисом. Гладко выбритый, ухоженный, в дорогих часах, Борис приехал на другой машине, он вообще их менял часто.

– Я хотел бы узнать, кто все-таки это был. Кого именно я сбил. Вы не могли бы мне передать запись с вашего видеорегистратора? – спросил Алексей, отдавая денги, которые ему еще год как минимум отрабатывать. Он увяз во всей этой истории, как в болоте, и все чаще теперь задумывался, что зря хотел ее похоронить. Чего он боялся? Почему покрывался холодным потом при мысли о тюрьме, о безвозвратно испорченной жизни? Разве теперь его жизнь хороша? Он сидит в квартире своих родителей, снова смотрит, как они вяло переругиваются для разминки, как считают копейки, чтобы купить хлеба или пельменей, как говорят о пенсии. И отчетливо понимает – он плох как сын, он плох как муж, он вообще как-то плох. Что он боялся потерять?

– Зачем вам это, Алексей? Эта история окончена. Больше никакого риска. Думаю, вы должны радоваться. Ну зачем вам знать что-то? Это был бомж, это была случайность. Мы вам помогли, вы нам. Все в расчете. Не надо ворошить старое, – сказал Борис и очень убедительно посмотрел.

Да, от того, что случилось, не осталось ничего. Никто не пришел, никто не позвонил в дверь и не сказал ему собирать вещи, не предъявил обвинений, не посмотрел ему в глаза с отчаянием и ненавистью. Словно бы действительно ничего не случилось. Только вот жить дальше как-то совершенно не хотелось.

Алексей взял телефон. SistemError в сети не было. Ни в «аське», ни по почте, она не отвечала уже пару дней. Только бросила короткое сообщение, что уехала за границу отдыхать. Конечно, май же. Все устремились на юг, косяками из самолетов. Копить загар, доставать из шкафов соломенные шляпы. Машка бы его сейчас обязательно потащила на дачу.

Он вдруг вспомнил, как сидел у Машки на даче, в их доме, который – слезы, а не дом. К маленькому старому деревенскому срубу приделаны две пристройки, в них ветер гуляет, воды нет, удобства на улице – полный кошмар. Алексей даже ходил там с опаской, потому что не ровен час поскользнешься и полетишь в грязь. И вообще там заниматься было совершенно нечем. Да еще и электричество отключили – для полного соответствия, для полного единения с природой. И они с Машкой торчали в темном доме, за окном то шел дождь, то проглядывало нежное солнце. Даже говорить не хотелось, от свежего воздуха голова становилась тяжелой и глаза слипались, невыносимо тянуло в сон. Кажется, они тогда проспали все три дня. Спали и занимались любовью, прямо так, не особенно напрягаясь из-за отсутствия удобств. А потом Алексей топил печку, а Машка сидела голая под толстым, ручным лоскутным одеялом и несла какую-то чушь. Потом, в одной только его старой тельняшке и резиновых сапогах, она чистила картошку, он поливал ей руки теплой водой из кувшина, и по рукам ее текла грязная вода. Картошка с маслом, с укропом и малосольным огурцом была вкусной, вкуснее всех ресторанных блюд. И было хорошо. Была жизнь.

Сейчас он бы и хотел, но не смог бы уснуть. Была какая-то апатия. Телефон работал, компьютер тоже, а делать ничего не хотелось. И SistemError уперла небось в Египет. Дался он всем россиянам. Лежать под обжигающим солнцем, получать ожоги, упиваться вусмерть… Вот это отдых!

Алексей загрузил Google, посмотрел, сколько скачалось из нового фильма, теперь по Стивену Кингу. Можно надеяться, что хоть его не испортили. Скачалась треть. Алексей ввел в поисковую строку:

«в три часа ночи 18 июля на Садовом кольце был совершен наезд»

Выпали ссылки. Какой-то адвокат искал свидетелей ДТП с участием «КамАЗа», в новостях писали о том, как на пешеходном переходе сбили школьника – 20 июля, днем. Зачем-то выползла сводка ГИБДД по Челябинску. Ни слова ни про какого пешехода на Садовом кольце. Алексей поменял запрос. Попробовал вбить фразу «скрылся с места ДТП», тоже с датой, но без времени. Выпал таксист из Барнаула, задержанный и посаженный в тюрьму. Ссылки были почти одинаковыми, он ковырялся в них час, не меньше.

Из Собеса вернулась мать.

– Алешенька, тебе дали больничный? – Мать заглянула в его комнату, а он посмотрел на нее и подумал, что она очень, очень постарела. И что он ее вообще-то любит до слез. Какой-то он стал сентиментальный и глупый. Может, вправду заболел?

– Дали, мам.

– Хочешь, я тебе чаю с малиной сделаю?

– Ма-а, я сам сделаю. Ты отдыхай. Я ничего не хочу. – Он хотел было встать и пойти к ней, но сил не было. Он устал. Глаза скользили по сайтам, но он уже прекрасно понимал, что все это бессмысленно. И что либо надо как-то научиться жить с этим, либо встать и идти в милицию – сдаваться. Пусть делают что хотят. Машку вот только не вернешь.

– Алешик, скажи, что с тобой происходит? – Мать зашла в комнату и вздохнула. На столе валялись обертки конфет, стояли грязные чашки, повсюду была разбросана одежда. – Почему вы с Машей разошлись? Хоть, ты знаешь, я изначально ее и не очень-то одобряла… Ну уж лучше с ней, чем так. Может, тебе работу сменить?

– Мам, все со мной в порядке, – с досадой отмахнулся он.

Мать покачала головой и вышла. Сын ее беспокоил. Да что уж там, он и сам себя беспокоил.

Алексей снова взял телефон и набрал Машкин номер. Вдруг ужасно захотелось узнать, как у нее дела. Уж она-то точно не в Египте, нет у нее на это денег. Как-то она там справляется? Все-таки он – совершеннейшая свинья. Еще и звонить ей, после того как бросил.

Алексей нажал отбой.

* * *

Лаура трижды подумала, прежде чем это предложить. Главным образом она думала о Бьянке. Как можно вот так запросто привести в дом еще одну женщину, пусть даже и старую подругу, пусть даже и совершенно с традиционной ориентацией? Бьянка не из тех, кто поймет такие аргументы, как «с ней легко и здорово» или «иногда мне просто не хватает сил жить». Лаура чувствовала, что увязает в каком-то бесконечно вязком болоте, в котором нет и не будет никакой опоры. Их жизнь приобрела определенные черты. Она больше не напоминала самой себе звезду, сбитую с небес и летящую в пропасть, в тартар. Все было вполне понятным и стабильным. Они жили на то, что присылал Константин из Новосибирска, на то, что получали от сдачи в аренду комнаты в коммуналке, принадлежавшей Бьянке, и на те скудные копейки, которые удалось заработать. Последний заказ на проектирование веб-сайта Лаура сдала только наполовину, да и то со страшными задержками. И ведь нельзя сказать, что это очень уж сложная работа. Ерунда. Нарисуй, обработай, запрограммируй. Тем более работа с собачками, с их фотками, и дизайн можно было делать любой. Но не клеилась работа. Почему-то опускались руки.