Снова домой - Кристин Ханна Страница 48

Она побледнела.

– Что ты говоришь?!

Господи, как же ей было больно слышать все это! Ведь он самого себя унижал этими словами! Он был недостоин считаться отцом. Не заслужил такого подарка от судьбы.

– Зачем только ты мне рассказала о ней? Зачем, Мэд?!

– Мне казалось, тебе нужен повод, чтобы захотеть жить и дальше. Я думала, что когда ты узнаешь о Лине, это изменит многое в твоей жизни.

– Нет! – Энджел сам не заметил, как перешел на крик. – Что мне прикажешь делать, Мэд? Умирая, изображать перед шестнадцатилетней девчонкой этакого заботливого папочку? Я же не видел ее ни разу в жизни! Или ты на самом деле хотела привести ее сюда, в палату, рассчитывая, что я со слезами обниму ее и после этого умру счастливым? Думаешь, если она увидит, как я испускаю последний вздох, то будет чувствовать себя лучше от одной лишь мысли, что все-таки узнала своего папочку?!

– Нет, – всхлипнула Мадлен. – Просто... просто я подумала... – Она в растерянности качала головой. – Не знаю, как это пришло мне в голову.

– Ты правильно делала, что не пыталась все эти годы разыскать меня. – Энджел вздохнул, понимая и одновременно ненавидя ту правду о самом себе, которая сделалась сейчас очевидной для него. – Она ничего бы не изменила, Мэд. Я оставил бы ее точно так же, как оставил тебя. Вот к чему это привело бы.

– Да, но сейчас...

– И сейчас я тоже не хочу ее видеть. Мадлен резко вдохнула.

– Не нужно так говорить. Ты ведь ей очень нужен.

– Как раз поэтому я и не хочу с ней встречаться... – Энджел взглядом умолял ее понять. – Ты же знаешь меня, Мэд. Даже если я и выживу – что почти невозможно, – даже тогда мне нечего будет предложить ребенку. Несколько дней я буду морочить ей голову, может быть, месяц, а потом мне это быстро надоест: я потянусь к бутылке, буду ненавидеть девушку хотя бы за то, что она удерживает меня на одном месте. – В его голосе звучала горечь. – И в один прекрасный день я не выдержу – и сбегу.

– Да, но...

Он протянул руку и взял Мадлен, совсем растерявшуюся, за подбородок. И сказал те единственные слова:

– Я разобью ей сердце, Мэд. Выживу я или умру, это не имеет значения. Я все равно не смог бы оправдать надежд девушки. Если ты любишь дочь, то огради ее от меня.

Мадлен внимательно смотрела на Энджела проникновенным, глубоким взглядом. В нем было что-то, чего Энджел никак не мог понять. Мадлен, не отрываясь, смотрела и молчала, минута проходила за минутой. Энджелу становилось сильно не по себе под этим испытующим взглядом, в котором было и ожидание, и надежда, под взглядом, который обезоруживал его, разрушая броню привычной самоуверенности.

– Не смотри так на меня, – попросил он.

– Как?

– Словно ты пытаешься заставить меня переменить решение.

– Ты обязательно переменишь его сам. – Голос Мадлен дрожал, добавляя убедительности ее словам. Чуть погодя, уже мягче и спокойнее, она добавила: – Непременно.

Мадлен сидела за столом, разглядывая фотографию Лины. Настольные часы в хрустальном корпусе тикали, отсчитывая минуты.

Она прикрыла глаза и вздохнула. Хотя после разговора с Энджелом прошел целый час, Мадлен все еще не верилось, что она рассказала ему про Лину.

«Господи, Фрэнсис, – подумала она. – Где ты? Ты мне сейчас так нужен!»

Она раскачивалась в кресле, уставясь в окно, за которым виднелись наплывающие друг на друга кроны деревьев. Ее удивил рассказанный Энджелом сон о том, как он играет в мяч с маленьким сыном. Она была потрясена откровениями, прозвучавшими во время разговора. Но где-то в глубине души, в тех ее закоулках, которые были скрыты от самой Мадлен, она радовалась, что Энджел хотя бы однажды думал об их возможном ребенке и что иногда, может быть, думал и о ней самой. И внезапно Мадлен захотела рассказать ему все о Лине, захотела сорвать печать с тайны, которую хранила столько долгих лет. Ей захотелось протянуть руку человеку, которого она прежде так сильно любила, и увести его отсюда... уйти с ним далеко-далеко, вспоминая прежние добрые времена.

Она играла этими мыслями, двигаясь все дальше и дальше в прошлое, в то самое прошлое, которое так отчаянно пыталась когда-то забыть.

Это было в августе, душным вечером, когда Мадлен осознала наконец, что забеременела. Поначалу она почувствовала себя счастливой. Они с Энджелом столько раз мечтали лунными ночами о том, что поженятся, что у них будут дети и что ни один из них никогда не будет больше страдать от одиночества. Но когда она рассказала о будущем ребенке Энджелу, все произошло совсем не так, как Мадлен себе представляла. Она хорошо помнила, как сидела в том мрачном, грязном трейлере, дышала табачным дымом от сигареты его матери и шепотом поверяла ему свой секрет.

Да, он говорил разные слова, убеждал ее в своей любви, в том, что всегда будет с ней рядом, но Мадлен видела выражение его глаз, наполненных страхом и неуверенностью. Энджел не хотел, не был готов к появлению ребенка, и, прочитав это в его взгляде, Мадлен уже не могла больше верить его словам.

Мадлен даже не знала хорошенько, что ей теперь делать. Ей было шестнадцать, ему – семнадцать, обоим казалось, что они бессмертны, оба думали, что своей любовью смогут заслониться от окружающей их жестокости жизни.

Но от этой жестокости и грязи некуда было деться.

Как только Александр Хиллиард разузнал, что его безупречная дочь беременна, он чуть с ума не сошел. Запер ее в комнате, повесил на окна решетки. Все слезы, все мольбы Мадлен не возымели на него никакого действия. Он категорически заявил, что она обязана сделать аборт и что после этого они навсегда забудут о случившемся. Он не позволит, чтобы это разрушило ее будущее...

Она томилась в своей холодной, безупречно обставленной комнате несколько дней, почти все время проводя у окна, все ожидая, когда наконец появится Энджел.

И он пришел. Она увидела стройную тень, стоявшую возле границы их участка. Мадлен прилипла к оконному стеклу, выкрикивая во весь голос его имя, однако Энджел ничего не услышал.

Мадлен видела, как он двинулся по выложенной кирпичом дорожке, как потом скрылся в доме. Она припала ухом к двери, ловя шум приближающихся шагов.

Но за дверью было тихо.

Через пятнадцать минут – самых долгих и томительных в ее жизни – Энджел покинул дом. Мадлен опять приникла к окну. У самых ворот Энджел обернулся и оглядел фасад дома.

Их взгляды наконец встретились. Он медленно, очень медленно покачал головой и отправился прочь. Ей казалось, что она смогла даже разглядеть слезы в его глазах. Но возможно, это был дождь. Мадлен так никогда и не узнала это наверняка.

Когда же он ушел, она все надеялась, что пройдет сколько-то времени и Энджел вернется. Но это были напрасные ожидания.