Тайная жизнь моего мужа - Татьяна Тронина Страница 48

Самой Ларисе Игоревне деньги не нужны были. Ей хватало пенсии, совсем не маленькой по нынешним временам. Да, да, хватало. Ела как птичка, ничем не болела никогда… Впрочем, если бы и заболела вдруг, то не стала бы вбухивать свои кровные в лекарства. Лекарства все эти – яд по сути. Начнешь их пить, так уже не остановишься и еще хуже себе сделаешь. Лекарства вообще нынче страшней болезней, вздумаешь какую-нибудь пустяковую болячку лечить, а вместо этого, из-за лекарств, все остальное здоровье и посыплется.

Да и доктора теперешние… Веры им никакой. Взять вот сына, Игната. Ну какой он доктор! Вообще, непонятно, зачем люди к нему обращаются, что он понимает…

Сын у Ларисы Игоревны родился каким-то неудачным. Ни талантов, ни красоты, ни ума. Туповат, бестолков, карьеру сделать – и то не в состоянии. В Москве оказался никому не нужен, отовсюду его, верно, погнали, раз вернулся в Костров. Связался с какой-то многодетной теткой, которая им помыкала.

Спасибо, конечно, что не идиотом родился… Хотя так теперь не принято говорить, надо – ментальный инвалид. С другой стороны, а был бы Игнат инвалидом, и то больше пользы, хоть пенсию бы ему платили.

Он раздражал Ларису Игоревну всегда, с самого рождения. Она жалела, что в свое время не сделала аборт. Знала бы, что не девочка, а это недоразумение у нее родится – Игнаша, то точно бы избавилась от такого потомства.

Это, конечно, звучит ужасно, тем более что нынче аборты воспринимаются однозначно как нечто плохое, но надо быть честной с собой до конца. Игнат – неудачный ребенок. Она его, конечно, любила и как мать все для него делала, тут ее никто не мог упрекнуть, ни в чем.

Но своего пасынка, Романа, Лариса Игоревна не только любила, но и уважала еще. Гений. Творческая личность. А значит – не зря родился, не зря живет человек…

Теперь-то, конечно, стало ясно, что и Ромочка – тоже не семи пядей во лбу. Натворил дел… Хотя, быть может, у Ромочки это возрастное, говорят, мужчины с годами сильно дуреют. Не то что женщины…

Словом, Лариса Игоревна окончательно разочаровалась в своих сыновьях, что в родном, что в пасынке. Ее даже уже не интересовало, что там с ними дальше будет происходить. Женится Игнаша на своей многодетной подружке или нет. Отец Ромочка Галининым мальчикам или не отец, болен он или так, дурью страдает… Все равно. Надоело. Все они надоели. Сколько в них не вкладывайся, в сыновей, – бесполезно…

Она решила заняться своей личной жизнью.

Последнее время Лариса Игоревна увлеклась Виленом Сильновым, известным композитором, проживающим в Кострове. Даже странно, что раньше она этого мужчину не замечала. Хотя почему же странно, оно понятно – раньше Сильнова от себя не отпускала его жена. Ни шагу без нее он не решался ступить.

Так было до тех пор, пока жена Вилена Сильнова, Наташа, не заболела. Слегла, и даже врачи отказались ее лечить, выписали домой. Хотя что с них, с нынешних докторов, взять, на Игнашу достаточно посмотреть…

С болезнью супруги Вилен стал как-то посвободней. Они с Ларисой танцевали в парке, на веранде, ходили на концерты. В кафе сколько раз сидели. Вилен, несмотря на то что был старше Ларисы, чувствовал себя мальчиком – такой веселый, жизнерадостный. Наверное, жена его совсем замучила.

Несколько раз Вилен приглашал Ларису к себе домой – посмотреть, как он живет, познакомил с его Наташей.

Конечно, Наташа была очень плоха – явно не жилица. Когда Наташина сиделка куда-то отлучилась, Лариса Игоревна села рядом с Наташей и попыталась благожелательно, от всей души успокоить умирающую.

Сказала, чтобы Наташа не беспокоилась за мужа, теперь есть кому за ним присмотреть. Немного укорила, конечно, болящую, что та уж слишком «у ноги» мужа держала, а так нельзя. Вилен – человек творческий, ему нужна свобода, и поэтому она, Лариса, ни в коем случае не станет сдерживать его порывы. Она вообще не ревнивая.

В следующий свой визит к Вилену домой Лариса Игоревна принялась расписывать Наташе, как хороши стали вечера, уже нет летней жары, и можно спокойно прогуливаться по аллеям парка. А как красиво светятся фонарики в листве… Просто сказка. Музыка играет. Все-таки Костровом управляет умный мэр, сумел он позаботиться о досуге пенсионеров. И жаль, конечно, очень жаль, бесконечно жаль, что Наташенька не может присоединиться к ним с Виленом. А так было бы замечательно прогуляться всем вместе. Потанцевать на веранде…

В общем, Лариса Игоревна как могла подбадривала умирающую.

Наташа скончалась довольно скоро, не успела измучить Вилена. Хорошо, что и похороны жены тоже не слишком повлияли на Сильнова, поскольку тот не сдал, не одряхлел внезапно после траурных мероприятий. Так со многими вдовцами происходило, Лариса Игоревна навидалась подобных метаморфоз.

Наверное, это счастье, что на склоне лет они встретились – Вилен и Лариса. Она буквально спасла его, не дала пасть духом. Продлила ему жизнь, тоже в буквальном смысле.

Единственный минус – это то, что дочь Вилена не поддержала своего отца. Была недовольна тем, что отец в конце жизни вдруг обрел свое счастье. Это так странно… Вот что за женщина, дочь Вилена – видит же, что отец светится от счастья, он буквально поздоровел, помолодел, встретив свою позднюю любовь.

Из Москвы в Костров приехала, по каким-то своим музыкальным делам, Мария Астапова, известная певица и актриса. Блистательная женщина, еще молодая… Всего шестьдесят пять лет. Она буквально влюбилась в Ларису Игоревну и благословила их союз с Виленом, обещала приехать на их свадьбу.

На радостях Вилен подарил Астаповой один из своих шлягеров, знаменитый, про ветку сирени. Вернее, подарил права на него.

Астапова велела Ларисе следить за тем, не исполняют ли шлягеры Сильнова в местном ресторане. Если исполняют, то пусть уж раскошеливаются, отчисляют автору положенное…

Лариса Игоревна обещала следить за соблюдением авторского права Сильнова. Еще она поведала Астаповой, что собирается создать музей Вилена. Надо бы полностью отдать вот этот самый особняк, в котором он сейчас живет, под место славы композитора Сильнова. Дом музыки в Кострове – ну разве это не замечательно? Надо сохранить всю обстановку, личные вещи, ноты, фотографии развесить по стенам, на которых Сильнов изображен в разные периоды своей жизни, с другими композиторами и прославленными исполнителями… Здесь, кстати, еще можно устраивать небольшие камерные концерты… Вечера музыки!

Астапова пришла в восторг от идей Ларисы Игоревны. Заявила, что та – настоящая труженица и подвижница, сохраняющая традиции отечественной культуры. Поклонилась Ларисе Игоревне в пояс. Это было очень приятно, чего тут скрывать.

Словом, у Ларисы Игоревны после некоторого простоя вновь началась какая-то настоящая, живая жизнь – с любовью, с творчеством, с интересными людьми, даже с борьбой – за право исполнения мелодий, сочиненных Виленом… Кто не отчислял за исполнение шлягеров – того под суд… Ну как ж в наше время без борьбы?

* * *

К Игнату после утренней смены в больничном дворике подошла незнакомая женщина. Немолодая, с измученным бледным лицом. Представилась неразборчиво, задыхаясь, так что Игнат услышал только ее имя. У нее что-то с легкими? Но нет, женщина, оказывается, собиралась поговорить о своем отце…