Круговой перекресток - Елена Гайворонская Страница 47

С Сергеем мы встречались около входа. Как любая нормальная девушка, я очень старалась немного опоздать, но транспорт, как назло, вел себя безупречно, и я явилась вовремя. Пришлось пять минут гулять возле метро, заодно собираться с мыслями и превозмогать нарастающее волнение.

Сергей прохаживался возле входа, поглядывал на часы. Одет был просто и неброско – джинсы, серый блейзер, – в нем не было щеголеватого лоска Артема, но странное дело, мне это понравилось. В его облике была та сдержанность, за которой угадывалась настоящая сила, не требующая фальшивого глянца. Я извинилась за опоздание, ради приличия сослалась на ненадежный транспорт, Сергей с улыбкой ответил, мол, случается, зато он успел приобрести билеты. Впрямь черед в кассу был немалый. В гардеробе я скинула плащ, подошла к зеркалу, поправила волосы, обернулась, перехватила взгляд моего спутника и снова почувствовала, как пол уплывает из-под ног. Сколько их было, мужских взглядов – жадных, оценивающих, восторженных, придирчивых, заинтересованных, вожделеющих… Они давно перестали меня смущать. Но не этот. Сергей смотрел так, как не смотрел на меня никто, даже Артем – так, словно никого на свете, кроме меня, не существовало для него ни в то мгновение, ни до, ни после… Я вдруг испугалась, что он разрушит этот хрупкий чудесный миг какой-нибудь банальностью типа: «Ты очень красивая», – но он не проронил ни слова, и я тоже. Просто взял мою руку, и мы пошли вверх по лестнице, ведущей в галереи.

Бродили по лабиринту выставочных залов, говорили обо всем на свете, о картинах, книгах, фильмах, о себе, своих желаниях, целях, увлечениях, о прошлом и будущем, и казалось, мы понимаем друг друга с полуслова, с полужеста – удивительное, непередаваемое чувство – родства душ. Почему мне раньше казалось, что такое невозможно?

Обойдя выставку, посидели в баре и отправились в парк Горького. На островке посреди небольшого пруда жила пара белых лебедей. Мы купили булку, взяли напрокат катамаран, доплыли до островка, поманили птиц хлебом. Лебеди вначале покосились и зашипели, но потом тот, который был посмелее, подплыл совсем близко и взял кусочек прямо с ладони, так что прохладный розовый клюв коснулся моего пальца.

– Надо же, – умилилась я, – такие доверчивые! И такие красивые! Хоть бы их никто не напугал…

– Ты удивительная, – вдруг сказал Сергей, и я смутилась. – Умная, талантливая, чувствительная… И с тобой очень интересно. Я ни разу не встречал девушку, с которой так легко и интересно разговаривать обо всем…

У меня вдруг защипало в носу и слезы прихлынули к глазам. Ни от кого из своих многочисленных знакомых мужского пола я прежде не слышала таких слов… Лишь банальные до тошноты комплименты глазкам, ножкам, волосам… Некоторые отмечали мое своеобразное чувство юмора, манеру шутить с абсолютно невозмутимым выражением лица, так, что не все понимали, шучу я или говорю серьезно. Но никому не приходило в голову поискать во мне какие-либо таланты, кроме умения танцевать и стильно одеваться. А я так этого ждала… Как я смогла поверить, что потрясающий вид из окна способен заменить родство душ?

– У тебя есть мечта? – неожиданно спросил Сергей. – Только говори первое, что придет в голову.

– Зачем?

– Такая игра. Чтобы лучше узнать друг друга.

– Давай начнем с твоей мечты, – предложила я.

– Хорошо. Стать известным ученым, – улыбнулся Сергей и тоже слегка покраснел. – Кстати, у меня неплохие шансы.

– Прямо-таки ярмарка тщеславия, – рассмеялась я. – У нас много общего.

– Я сразу это понял, – сказал Сергей то ли в шутку, то ли всерьез. – Теперь твоя заветная мечта?

– Жить в небоскребе. – Я выдержала паузу и рассмеялась.

– А настоящая? – уточнил Сергей.

Он мне не поверил. Он действительно понимал меня, не блондинку-пустышку в завлекательном мини – меня настоящую… Сумасбродную, странную, мятежную…

– Ты будешь смеяться.

– Не буду. Обещаю.

– Ладно. Я мечтаю стать известным писателем. Вот. – Я почувствовала, что краснею, потому что выдала то, что таила глубоко внутри, свою большую тайну.

– Почитаешь мне что-нибудь? – спросил Сергей.

Я подумала, что он шутит, но он был серьезен.

– Тебе правда интересно?

– Конечно, – ответил он, и в его голосе, взгляде, легком движении пальцев, коснувшихся моей руки, не было ничего, что могло бы заставить усомниться в искренности этих слов. Внезапно у меня перехватило горло. Всем, включая маму и папу, было наплевать на мое увлечение, все считали его глупостью, пустой тратой времени, чем-то вроде коллекционирования фантиков от жвачек… Даже Георгий разуверился во мне, когда я отказалась от штурма МГУ… А уж про Артема нечего и говорить… И вдруг приходит кто-то, кому небезразличны мои странности, сомнения и противоречия, выплеснутые на бумажные листы…

– Не надо, не говори так… – Я отчаянно кусала губы, чтобы не разреветься. – Не будь таким… понимающим…

– Почему?

– Не знаю… Мне почему-то страшно.

– Это из-за твоего парня? – тихо спросил Сергей.

Внутренне я ожидала и боялась этого вопроса. Холодный ветер внезапно подул со всех сторон одновременно, стало зябко и неуютно. И тоскливо, оттого что сейчас все может закончиться.

– Да, у меня есть друг… – призналась я, глядя на воду. – Думаешь, я не должна была встречаться с тобой?

– Я думаю, ты никому ничего не должна. – Сергей взял мою ладонь в свои ладони, и сразу стало теплее. – Раз пришла, значит, сама этого захотела, верно? Если кто-то тебе по-настоящему дорог, то не станешь встречаться с другим.

Я, наконец, осмелилась посмотреть ему в глаза и вновь встретила тот самый взгляд, и на миг стало трудно дышать…

«Если он меня сейчас поцелует, мы упадем в воду», – вдруг подумалось мне, и неожиданно для себя я расхохоталась до слез. Даже лебеди, потерявшие было к нам интерес, бросили нырять и вытаращили черные глазки-бусинки.

– Что такое? – удивился Сергей.

– Давай сойдем на берег, тогда скажу…

– Идет.

Мы подрулили к берегу, сдали катамаран.

– Говори, – с улыбкой потребовал Сергей, но слова застряли на языке.

– Отойдем с дороги, – пробормотала я.

Мы поколесили по парку, пока не оказались на относительно безлюдной тенистой аллее.

– Ну? – почему-то полушепотом спросил Сергей.

Я смотрела на его шевельнувшиеся губы и чувствовала, как в груди зарождается жидкий огонь и постепенно разливается по всему телу, проникая в каждую его клеточку. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного.

– Я подумала, что, если ты меня поцелуешь, мы свалимся в воду, – прошептала я в ответ.

– Ради такого можно и искупаться…

Сергей обнял меня и поцеловал так, как никто и никогда прежде. Закружилась голова, подкосились колени, и, наверное, я бы все-таки упала, не держи он меня так крепко. «Значит, это все-таки бывает…» – промелькнуло где-то в затуманенном сознании и пропало. Не представляю, сколько это длилось, но, когда мы оторвались друг от друга, я поняла, что еще чуть-чуть, и, если он захочет, я позволю ему абсолютно все, отдамся прямо здесь, в центре города, в людном парке, на пыльной траве – где угодно, и плевать на всех и все, и будь что будет… Потому что я сама хочу этого до безумия… Мне стало страшно. Я отпрянула, спрятала пылающее лицо в ладони. Так вот что такое страсть… И что мне теперь делать с этим открытием? Мне вдруг стало страшно, как в том сне, словно я вновь услыхала за спиной тяжелое дыхание черного человека…