Маленькая Леди в большом городе - Эстер Браун Страница 47

Храбрец злобно затявкал, и Джонатан отстранился от меня, тяжко вздыхая.

– Я возьму его с собой, – неожиданно для самой себя сказала я. – Ему нужно больше внимания. И потом, пусть запоминает, кто здесь главный.

– А может, главный я? – спросил Джонатан, улыбаясь краешком рта. – Насчет выгулыцицы решай сама. Ты у нас волшебница, знаешь, как общаться с хвостатым негодником.

– Никакого волшебства тут не требуется.

– Эй! Не преуменьшай своих достоинств! Синди он не давался в руки, даже когда был щенком. К слову сказать, я поведал о твоих чудо– способностях Курту. Он хочет спросить у тебя

совета насчет сестриной таксы. Если желаешь подработать в Нью-Йорке, подумай об этом.

Его слова придали мне смелости, и я решила теперь же рассказать о встрече с Пейдж и Годриком. Врать я не умела, от одной мысли, что надо хитрить с Джонатаном, у меня все переворачивалось внутри. Лучше было открыть ему свой секрет в самом начале.

– Если честно, о работе в Нью-Йорке я уже подумываю. Но помогать хотела бы людям, не собакам. Давать советы, рекомендации.

Джонатан взглянул на меня с изумлением.

– По-моему, мы решили, что ты отдохнешь.

– Да, конечно, но речь о, э-э, временной работе.

Удивление во взгляде Джонатана сменилось подозрением.

– Какой такой работе?

Я набрала полную грудь воздуха.

– Помнишь того актера, что был у Бонни и Курта?

Джонатан медленно кивнул.

– Рик Спенсер.

– Да, именно. Видишь ли, Пейдж попросила меня поприсутствовать сегодня на его фотосессии. Присмотреть за ним.

– В каком смысле «присмотреть»?

– Э-э… В прямом. Надо, чтобы он хорошо выглядел на снимках Может, улыбнулся. И не вывел фотографа из себя своими грубостями. – Я весело засмеялась.

– Мелисса, ты хоть понимаешь, какую на себя взвалила ношу? – отнюдь не радостно спросил Джонатан. – Этот парень полный придурок.

То есть… Конечно, я помню, что он англичанин…

Его лицо слегка перекосилось. – И твой друг. Разумеется, ты не могла отказать им, но это же забота Пейдж! При чем здесь ты?

– Я только помогу. Пожалуйста, не волнуйся. Работать придется не больше часа. Заодно взгляну на Центральный парк и, может, услышу занятную сплетню – потом порадую Габи.

– Ты только сегодня с ним встречаешься? – спросил Джонатан, буравя меня взглядом.

– Ни о чем другом не договаривалась, – уклончиво ответила я. – Конкретно.

«Дзинь!» – звякнуло в ушах.

– Что ж, ладно, сегодня поступай как знаешь, а на будущее посоветуй Пейдж найти для чокнутого клиента толкового психиатра, – сказал Джонатан. – Я серьезно. Не желаю, чтобы ты убивала отпуск на возню с ненормальными. Пейдж хоть собирается запла…

Послышался сигнал его сотового – пришло сообщение. Джонатан прочел его и нахмурился.

– Нет, – пробормотал он. – Неужели опять?

– Проблемы?

Теперь Джонатан ушел от прямого ответа.

– Ничего особенного. Разберемся. Мне пора, милая. Если что, звони Лори. Она с радостью тебе поможет. Я буду целый день по горло занят, но перед ужином обязательно позвоню. Детали обсудим потом, идет?

Я улыбнулась и поцеловала его на прощание. Потом еще раз, в прихожей, у старинной вешалки для шляп. Потом еще, на затененном деревом пороге. Слаще поцелуев, чем с Джонатаном, я не знавала. Ни с кем. Дело, наверное, в том, что он по-особому меня обнимал – бережно и при этом крепко, точно хрупкую драгоценность. Потом с такой страстью приникал к моим губам, словно в мире больше не существовало женщин.

Может, хорошо, что он весь в делах, а то мы дни напролет проводили бы дома.

Мы с Храбрецом отправились в Центральный парк Я, как велела мама, пройдя очередной квартал, давала ему кусочек курятины и многословно его хвалила. Должна заметить: когда Храбрец вел себя прилично, на него было любо-дорого взглянуть. В ошейнике, что стоил целое состояние, с жетоном от Тиффани, с блестящей после вчерашнего купания и расчесывания шерстью, он вышагивал так, будто был создан для Парк– авеню и знал об этом. Сказать по правде, пес вписывался в общую картину проспекта гораздо лучше, нежели я в своем платье простого покроя и широкополой шляпе, что прятала лицо от солнца.

Годрик, выполняя указание Пейдж, ожидал меня у входа. На нем были неизменные солнцезащитные очки, темная трикотажная водолазка и темные брюки, хоть и стояла жара. Он курил сигарету и походил на мультяшного француза.

Как только я махнула ему рукой и он сделал неуверенный шаг в мою сторону, давая понять, что видит меня, зазвонил мой телефон. Я подумала, это Джонатан, и виновато поежилась. Оказалось, не он. Пейдж.

– Вы уже там? С ним? – потребовала она без предисловий.

– Да, – ответила я.

– Замечательно. Без присмотра его оставлять нельзя!

– Почему? – спросила я, с любопытством рассматривая Годрика. – Он что, может сбежать?

Пейдж рассмеялась, словно я сморозила глупость.

– Чудная вы, право, Мелисса! Его могут атаковать поклонники. Надо, чтобы рядом кто-то был, дабы избежать неприятностей.

Никто и не порывался напасть на Годрика. Лишь беременная на роликах бросала на него укоризненные взгляды, открыто осуждая за курение.

– Я на месте. А фотографа пока не видно.

В офисе Пейдж заиграла мелодия сотового, и она ответила на звонок певучим: «Одну минуточку!» Вслед за тем послышался крик: «Тиффани! Снова Брэд! Когда ты будешь выполнять, что я говорю, черт возьми?»

Годрик сделал движение в сторону, и, сообразив, что он хочет удрать в парк, я пригрозила ему пальцем. К моему удивлению, он застыл на месте. Пока магия действовала, я пригрозила и Храбрецу. Тот сел и уставился на мою сумку.

– Мелисса? Да, да, все замечательно. Слышите меня? – требовательно спросила Пейдж– На встрече мы об этом упоминали: Рика фотографировали сотню раз, но снимки получаются ужасные. Я велела ему привезти их с собой, чтобы вы взглянули. – Она чем-то щелкнула. Ручкой? Пальцами? Было не определить. – Я твержу ему: пусть выражение лица будет мрачное, ничего, что во взгляде печаль, но хоть раз улыбнись! Включи обаяние! Нет! Он смотрит на фотографа непременно с этой убийственной… миной. Даже не описать словами. Сами увидите. На съемочной площадке, как ни странно, с ним такого не бывает. Но на дорогостоящих сессиях… Просто кошмар! Нынешний фотограф уже семнадцатый и берет за услуги астрономические суммы. В общем, если сумеете что-нибудь придумать, буду вам бесконечно признательна.

– Э-э… Что, по-вашему, я могу придумать?

– Просто побеседуйте с ним. Объясните, какие чувства он должен изобразить на лице. Эти фотографии – их надо будет разослать всякого рода агентам, с разными целями. В общем, я хочу увидеть Хью Гранта и Хью Джекмана. Понимаете? Колина Ферта и Колина Фаррелла. Пусть один снимок будет не похож на другой.