Не в силах забыть - Шерри Томас Страница 47

— Брайони.

Она прижала ладонь к груди Лео.

— Дела обстоят так скверно, как рассказывает Ранджит Сингх?

— Много хуже.

Брайони вздохнула:

— Не знаю почему, но мне ужасно жаль, что я так никогда и не увижу Кембридж. Говорят, это чудесное место.

— Замечательное. Тебе там непременно понравится.

— Ты и впрямь думаешь, что мне удастся там побывать? Увидеть твой домик у реки, окруженный вишневыми деревьями?

— Конечно. Ты увидишь его, Брайони. Когда-нибудь ты станешь первой женщиной, принятой в Королевский хирургический колледж, — с жаром заявил Лео тоном, не терпящим возражений.

— Ну разумеется, — подтвердила Брайони, борясь с подступающими слезами.

— У меня в сумке ты найдешь два письма. Одно адресовано моим братьям, другое — крестному. Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты их доставила.

— Ш-ш… Не говори так.

— Я не теряю надежды. Если будет на то Божья воля, я собираюсь читать лекции в Кембридже до 1960 года, пока не состарюсь настолько, что студенты станут спрашивать меня, не доводилось ли мне встречать в юности сэра Ньютона. Но на войне свистят пули. Одного сипая, стоявшего рядом со мной, убило на месте. Нужно быть готовым к любым неожиданностям.

— Нет, ты…

— Послушай, Брайони. В своих посланиях я написал, что мы с тобой снова поженились.

— Но это неправда.

— Да. Но что, если тебе удастся выбраться из долины Сват, а мне нет? Вдруг у тебя будет ребенок?

— Ты же знаешь, что это маловероятно.

— Да, я знаю. И все же из-за нерегулярности твоего цикла ты можешь месяцами не догадываться о беременности. Я не хочу, чтобы тебя подвергли остракизму. — Лео поднес к губам руку Брайони. — И не волнуйся, сэр Роберт и мои братья поддержат тебя, никто не осмелится спросить у тебя копию нашего нового брачного свидетельства.

Брайони не выдержала, слезы покатились по ее щекам. Как это похоже на Лео. Он позаботился обо всем.

— Я люблю тебя, — сдавленным голосом проговорила она, зная, что эти слова могут оказаться прощальными.

— Тогда ты передашь письма, ради меня?

Она кивнула. Лео закрыл глаза. Порывисто прижав к губам его руку, Брайони осыпала ее поцелуями. Когда Лео, казалось, уснул, она поднялась, чтобы уйти.

— Чуть не забыл. Я должен тебе сказать еще кое-что, — шепнул он.

Брайони снова опустилась на край кровати.

— Что же?

— Накануне расторжения нашего брака твой отец приходил ко мне в «Клариджез».

— В самом деле? — Брайони об этом не знала.

— Когда мы остались одни у меня в номере, он ударил меня так сильно, что я не удержался на ногах. У меня звезды из глаз посыпались.

— Нет, этого не может быть! — Отец Брайони, тихий ученый, в жизни не знал иного оружия, кроме пера и острого слова.

— И все же это правда. Он обрушился на меня с кулаками снова, прежде чем я успел подняться. Разбив мне в кровь губу и щеку, он крикнул: «Я доверял тебе, ублюдок. Думал, ты будешь заботиться о ней, беречь ее».

— И это был мой отец?

Лео горько вздохнул:

— Да, твой отец. Я тотчас возмущенно воскликнул, что боготворил тебя и лелеял как принцессу, что ни одна женщина в здравом уме не стала бы вести себя так, как ты. Я спросил, почему, во имя всего святого, он защищает тебя, ведь ты терпеть его не можешь.

Брайони, изумленная, взволнованная, прижалась щекой к ладони Лео.

— И что он ответил?

— Он прорычал, что у тебя есть все основания его ненавидеть. И наверняка не меньше оснований презирать меня. С этими словами он опять меня нокаутировал и ушел.

На глазах у Брайони вновь заблестели слезы.

— Он никогда мне не рассказывал.

— Разумеется, не рассказывал. — Лео вытер ее слезы ладонью. — Когда встретишься с ним снова, не суди его слишком сурово.

— Постараюсь.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Лео. — А теперь займись своими ранеными и дай мне поспать.