Греховные радости - Пенни Винченци Страница 47

— Нет, честное слово, это правда. Ну разве что с Катрионой, но даже и ее я бы не назвала очень уж близким мне по духу человеком.

— Да уж, ее родной душой не назовешь, — согласился Малыш, вспоминая шумную, любящую поразглагольствовать и поизливать чувства Катриону и недоумевая, как они с Вирджинией вообще смогли подружиться, а тем более сойтись достаточно близко.

— А с тех пор, как уехала Энджи, стало совсем плохо. При всех ее отрицательных чертах и недостатках я по ней ужасно скучаю. Мне было очень жаль, что она не смогла приехать на крестины. Насколько я понимаю, сюда она несколько раз приезжала. Маме она очень нравится. Ты с ней не встречаешься, Малыш?

— Изредка.

Оба замолчали.

— Что с тобой, Малыш? — спросила вдруг Вирджиния. — Ты сам на себя не похож.

— Да нет. Нет, ничего. Извини, Вирджиния. Просто голова настолько забита. Всякие дела, понимаешь. Меня сейчас опять запрягли, и я тащу изо всех сил. Я сейчас та курица, что несет золотые яйца. Делаю все. Не могу пока сказать, чтобы папа был мной доволен, но он уже не в такой мере недоволен, как бывало.

— Ну что ж, — рассмеялась Вирджиния, — похоже, и Мэри Роуз тобой довольна. Выглядит она, во всяком случае, в сотню раз лучше, чем прежде.

У Малыша возникло столь сильное желание поделиться с сестрой, что оно ощущалось почти физически, как голод.

— Вирджи, — начал он.

— Да, Малыш?

— Вирджи, я… н-ну… — огромным усилием воли он заставил себя остановиться. Он же обещал себе, что никому ничего не станет рассказывать; это был своеобразный договор с самим собой. Раз никто ничего не знает, то не будет и никаких разговоров; а как бы ни любил он сестру, он все же понимал, что она может кому-нибудь разболтать. Ему, правда, было не совсем понятно кому, но ведь может! — Да нет, ничего, — проговорил он наконец, — ничего существенного. Расскажи лучше, как ты там живешь, в Англии? Как там этот парень… такой приятный, долговязый, кажется, Мартин? Который женат на твоей подружке Катрионе. Мне он нравится, он славный малый.

— Как у нас там, в Англии, говорят.

— Да, как у вас говорят. — Ему показалось, что сестра смотрит на него как-то странно.

В тот же день, но уже ближе к вечеру, когда он помогал Мэри Роуз укладывать в машину багаж, Вирджиния предложила:

— Малыш, давай как-нибудь на этой неделе пообедаем вместе?

— Обязательно, — согласился он, — с удовольствием. Если только у меня будет время. Я тебе позвоню с работы. — Он понимал, что Мэри Роуз слушает их разговор и что его ответ прозвучал несколько уклончиво; и то и другое ему было неприятно.

— Ну, если не на этой неделе, то на следующей. Я тут пробуду почти месяц. Хочу снова восстановить здесь свое дело. Есть кое-кто, с кем мне надо встретиться.

— Н-ну… я…

— Вирджиния, — заговорила Мэри Роуз с интонациями, типичными для классной наставницы, — Малыш в обеденное время бывает обычно очень занят. У него каждый день деловые ланчи.

Малышу и в голову не приходило, что он сможет когда-нибудь испытать к Мэри Роуз искреннее чувство благодарности.

— Это правда, Вирджи, — подтвердил он. Потом взглянул на ее обиженное лицо и почувствовал угрызения совести. — Но я обещаю, что позвоню и постараюсь выбрать время. А ты что, собираешься работать в Нью-Йорке? Я думал, Александр хочет, чтобы ты почаще бывала в Хартесте.

— Да, — ответила она, — ты прав.

И на лице у нее при этом было выражение, которое стало появляться теперь достаточно часто; Малыш не мог понять, что именно оно означает, но оно ясно показывало, что данная тема не подлежит дальнейшему обсуждению.

Два дня спустя Вирджиния села за руль и укатила в Нью-Йорк. Она начала работать, используя пока в качестве своей базы дом на 80-й Восточной улице, и рассчитывала, что сможет заниматься там делами хоть круглые сутки. Бетси, наслаждавшаяся общением с внуками, фактически вытолкала ее из Бичеза. Фред III не собирался выходить на работу до самого конца недели, решив, что будет помогать Бетси присматривать за детьми. Он купил Шарлотте, в качестве пасхального подарка, карманный калькулятор, и теперь горел нетерпением показать ей, как он действует.

Стоял один из тех ясных, ветреных, золотисто-голубых дней, для которых и создан Нью-Йорк: когда улицы внезапно заливает поток солнечного света и здания становятся светлее, веселее, не давят так, как в сером зимнем полумраке. После в высшей степени удовлетворительной встречи с одним из новых клиентов и посещения вслед за ним универмага «Ди энд Ди» Вирджиния не спеша шла по Мэдисон-авеню. В такие дни у нее всегда бывало приподнятое настроение, ей словно передавался от города заряд радости и энергии.

Ожидая, когда можно будет перейти улицу, и равнодушно, от нечего делать глядя на снующие взад-вперед машины, она вдруг поймала себя на том, что смотрит на желтое такси, в котором видна чья-то знакомая фигура. Она видела только широкую спину и затылок со светлыми волосами, больше ничего, потому что обладатель этих спины и затылка был полностью занят тем, что целовал сидевшую с ним рядом женщину. Но вот такси дернулось вперед, мужчина со смехом откинулся на спинку сиденья, и Вирджиния смогла хорошо разглядеть его; разумеется, это был Малыш. А рядом с ним, разбросав золотистые локоны по его вытянутой вдоль спинки сиденья, полуобнимающей ее руке, смеясь и глядя на него своими зелеными глазами, сидела Энджи.

— Малыш, мне обязательно надо срочно с тобой увидеться.

— Вирджи, дорогая, только не сегодня.

— Именно сегодня. Сегодня же вечером. Здесь, дома.

— Вирджиния, я не могу. Я жутко занят. Я сейчас работаю над одной колоссальной сделкой, и у меня скопилась масса бумаг.

— Ничего удивительного. Работать надо, а не кататься на такси. И поменьше тратить времени на все эти деловые ланчи, которые так одобряет Мэри Роуз.

Первым чувством, которое испытал Малыш, было облегчение. Наконец-то он может говорить откровенно, не нарушая при этом заключенный с самим собой договор.

— А-а-а… — протянул он.

— Вот именно. Малыш, ты что, с ума сошел?

— Вирджиния, ты не понимаешь. Ты просто не понимаешь.

— Ну, попытайся мне объяснить. Если тебе так удобно, можешь прийти поздно, даже очень поздно. Я не возражаю.

— Ладно. Но мне придется придумать какое-нибудь объяснение для Мэри Роуз.

— Полагаю, — весело заявила Вирджиния, — что в этом ты уже успел неплохо напрактиковаться.

Он приехал в семь вечера и сразу же налил себе изрядную порцию виски.

— Мне казалось, ты бросил.

— Только по хорошим дням, — ответил Малыш. Он вдруг понял, что таких дней за последнее время у него было очень много, и улыбнулся ей одновременно и сконфуженно, и счастливо. — Вирджиния, дай я все тебе объясню. Это… ну, это совсем не то, что ты думаешь.