Жду, надеюсь, люблю… - Ирина Лобановская Страница 46

Слава понял, что пытается выправить характер брата на свой лад, и посмеялся над собой. Ладно, усё в порядке…

В музее внизу оказалась выставка Рериха. Слава упомянул про его поездку в Гималаи. И опять облом! Иван с неподдельным интересом спросил:

— А что за учение у него было?

Неужели в этом хваленом клубе об этом не заикались?

— Ну, мистическое учение Рерихов! Когда он в Гималаях живой огонь нашел. Разве ты не слышал?

Иван отрицательно качнул головой.

Тэк-с, совсем эти клубисты серые, хотя план религиозный да мистический задействовали вовсю. Даже если неверующие и не интересующиеся такими вещами — все равно странно. Уж про Рерихов все наслышаны. Или технари малость отстают?

Братья остановились возле картины, изображающей сидящую на траве ясноглазую восточную женщину.

— Ничего, но восточные женщины не совсем в моем вкусе, — брякнул Слава.

Иван возмутился.

— Ну при чем тут вкус! Тут — сама по себе картина как она есть! Завораживает!

Подплыла Рита. Хрен ее принес!.. Прямо ядерная кнопка клуба! Слава тотчас переключился на портрет жены Рериха. Румяная, пухленькая, с большими карими глазами… Вспомнил Лену. Куда-то она пропала…

— Симпатичная… — пробормотал Слава. Рита тотчас начала очередной допрос, старательно сияя:

— А что тебе нравится? На каком уровне? Чем именно она привлекает тебя, какие мысли рождает?

Тэк-с, опять пошли эти интеллигибельные прибамбасы… Как они Славе надоели, все эти позы! И он бросил в ответ четко и честно:

— А нельзя немного попроще?

— Можно! — Рита немного стушевалась. — Но интереснее же порассуждать!

— Красивая, потому что пухленькая. Просто красивая женщина! И что еще тут объяснять?!

Рита молча отплыла. Резиново улыбнулся Ванька.

— Прелесть, правда? — указал он на отчалившую стерву.

Слава пожал плечами.

— Рита — непосредственная, наивная, прямо сразу обо всех своих мыслях говорит и о чужих спрашивает. Но тебе она не нравится тем, что очень назойливая и задает провокационные вопросы?

— Именно, — честно ответил Слава.

— Понятно, — кивнул брат.

Непосредственность и наивность… Может, Ванька судил по себе? И свои качества распространял на окружающих? Что кому свойственно… Как он дожил до приличных лет и не обрел шкурки и некоторого здорового скепсиса, умения правильно и трезво оценивать людей? Исходить, где надо, даже из худшего. Добро от зла отличать необходимо.

Двинулись дальше, рассматривая роскошные амфоры и восточные одеяния, жуткие маски. Вошли в зал Кореи. Иван сразу воодушевился, подвел всех к женским корейским костюмам и стал их показывать с видом знатока.

— Вот почему женские древние корейские костюмы такие толстые, выпуклые, двухслойные? Подскажу — Корею очень много раз завоевывали.

Первой, конечно, вылезла якобы наивная Рита.

— Это чтобы быстро переодеться. Женщина снимала один костюм, а под ним оказывался другой — той страны, которая завоевала.

— Нет, — торжествующе качнул головой Иван. — Просто женщина в таком костюме казалась беременной. Для того, чтобы солдаты не насиловали. Вот в чем тут дело!

Возле шлемов и мечей зашел разговор про какие-то позы. Рита наглядно показала одну, и Ванька тоже принял стойку. Они вместе сделали элемент тренировочного мягкого боя. Затем Рита показала движение, словно в руке у нее меч.

— А куда бы тебе хотелось поехать? — вдруг влез Иван. — Вот, допустим, твое очень заветное желание, если бы оно сейчас могло исполниться, — куда бы ты съездил?

— На океан, — отозвался Слава.

Да, океан — его заветная мечта. И Славка верил, что она осуществится. Когда-нибудь. Когда он станет известным и богатым переводчиком, когда наладится обстановка в России, что по сути — две части одного и того же целого.

— Какой океан? — спросил Ванька с вытянувшимся лицом, будто ответ брата его несколько разочаровал.

— Любой. Хочу просто посмотреть океан, побыть на его берегу, искупаться — в огромном синем просторе!

— А-а… — Иван странно хмыкнул. А затем простенько пробубнил: — А я был на океане. Мне не понравилось. Вода нефтью воняет, берег грязный.

Тэк-с, еще один сюрприз… Корея, теперь — океан… Когда это братец успел там побывать? И почему Слава ничего об этом не слышал? Мысль никак не додумывалась до конца. Сама убегала и пряталась в подсознании.

А к чему вообще этот вопрос о заветном желании? Непонятный, с какой-то загадочной целью — что брат хотел тем самым на ус намотать и для чего? А может, ничего тут особенного, усё в порядке, так нестандартно мозги сработали? Слава часто ловил себя на мысли — он сам не задавал лишних вопросов просто потому, что сам о многом не говорил или говорил осторожно.

К концу кружения по залам у него устали и заболели глаза. Как у этих клубистов хватает сил на все про все?

Ну, наконец домой. Рядом опять Ванька — тих, как вода и трава, одно слово в минуту. Сладкая блаженная улыбка. Тягучая, как пластилин. Опять какой-то пришибленный. Будто чем-то запуган. Или инфантильный, как аутичный ребенок.

Тэк-с, вот что Славу постоянно настораживало — эти клубисты уж очень правильные. Неестественно, непривычно правильные. Чересчур. Даже реплики у них на редкость выверенные, словно специально отрепетированные. И для этих клубистов, и Ваньки в том числе, сама действительность не особо привычна, мало они, видать, с жизнью сталкивались. И как умудрились? Наивные, как трехлетние дети. Фантастика какая-то…

На выходе из музея Славе вручили листовку с приглашением на лекцию. Тема интересная: «Атлантида — миф или реальность?». И состоится завтра в научно-поисковом клубе.

Про него Слава знал, видел их газеты. Нормально вроде, о древних культурах. Изучают их, ездят. Правда, его опять насторожила одна фраза в этой газете: «Лекция о выдающихся основателях духовных учений: Раме, Будде, Заратустре, Христе, Мухаммеде». Нуда ладно, каждый волен верить или не верить. Вероятно, там собираются атеисты, подходящие ко всему с научной точки зрения. Их право. Или это — дань демократии.

После похода Слава признался брату, что среди его друзей немало девушек. На что тот заявил, что дружба мужчины с женщиной — дело сомнительное. Рано или поздно кто-нибудь на себя одеяло перетянет, и не сможет дружба оставаться дружбой — или в любовь перейдет, или все кончится. И как это было сказано! Как будто он все куда лучше знал. Хотя Слава и старше, и опытнее, но Ванька вновь поучал брата. Слава попытался объясниться:

— У меня так получилось. Оказалось, что самые проверенные жизнью люди — девушки. И эта дружба живет.

Ванька крайне удивился: