Лавандовое утро - Джуд Деверо Страница 46

До праздника оставалось четыре часа, когда Джос почувствовала такую усталость, что едва не свалилась, и тут Джим спросил:

— А что будут есть взрослые?

— Я думаю, для них есть еда.

— Да, — кивнул Джим, — есть. Не сомневаюсь, что Вив все приготовит, но как насчет пирожных? Или, может быть, испечь печенье? Они захотят к чаю что-нибудь менее калорийное, чем корзиночки с глазурью.

— Как насчет съедобных цветов?

Все трое повернулись и увидели, что Люк стоит в дверях с большой корзиной цветов.

— Где ты был? — спросила Джос. — Я не видела тебя несколько дней. Чем ты занимался?

Все глаза устремились на Люка и Джос. Без сомнения, все присутствующие были удивлены резкостью ее тона.

— Рад слышать, что кому-то меня не хватало, — сказал он, ставя корзину на стол.

— Извини, я… — Джос не знала, что сказать, и была явно смущена собственным выпадом. — Просто нам нужна была твоя помощь. Вот и все.

— Из того, что я слышал, вы тут прекрасно справляетесь и без меня. Покажи-ка, отец, какое пирожное ты украсил?

— Хммм, — протянул Джим. — Я — менеджер. Обеспечиваю бесперебойный процесс. Правда, где ты пропадал? С моим тестем в его замечательном доме? Играя на его замечательном поле для гольфа?

Люк взглянул на Джоселин:

— Ты любишь семью?

— Вашу люблю. Свою — нет! — быстро сказала она, и Джим усмехнулся.

— Ты не мог бы отодвинуть эту грязную корзину подальше от пирожных? — спросила Тесс.

— Она не грязная, — возразил Люк. — Правда… — Он оторвал цветок настурции и съел его. — Эти цветы не только не грязные, они еще и съедобные.

— Цветы, — прошептала Джос. — Как жареные цветы цуккини.

— Точно, — улыбнулся Люк.

— Это так принято у янки? Да? Жареные цветы? — спросил Джим. — А нас, южан, все осуждают за то, что мы едим слишком много жареного.

— На этот раз мы не собираемся жарить их, — сказал Люк, — мы украсим ими пирожные и печенье для взрослых. — Он молча посмотрел на Джос, словно что-то транслировал ей.

— Нет! — прошептала она.

— Да. В грузовике.

— Что в грузовике? Мы должны угадать, что вы двое делали в грузовике? — спросила Тесс, но Джос уже вышла, и Люк закрыл за ней дверь.

Под брезентом стояли две большие корзины и пластиковые пакеты, полные сухих лавандовых лепестков. На секунду Джос потеряла дар речи.

— Мне еще нужно…

Люк отбросил брезент подальше, и она увидела белую мраморную ступку, примерно 14 дюймов в диаметре, с большим пестиком внутри.

Издав звук изумления, Джос бросилась к Люку и обхватила его за шею.

— Ты потрясающий!

Тесс и Джим попятились, глядя на это.

— Пора составлять список приглашенных на свадьбу, — шепнула Тесс, но Джим лишь нахмурился.

— Ладно, — сказал Джим, — вы оба, расскажите мне, что это? Это выглядит как штуки Мерлина. Вы собираетесь превратить это в золото?

Внезапно смутившись, Джос резко отошла от Люка в сторону.

— Он привез лаванду и ступку. Теперь я смогу испечь лавандовое печенье. Его обожают женщины, и оно подходит для дамского чаепития.

— Звучит заманчиво, — с энтузиазмом проговорила Тесс. — Когда мы сделаем… — Она замолчала, заметив, что Джим смотрит на нее. — Нет, это действительно очень интересно, но я лучше разберусь, что там за неприятности у Рамзи. Если ему не удастся найти ту запись, он может проиграть дело. Мне надо сообразить, как помочь ему.

— А я устал, — сказал Джим. — Я слишком стар для этого. Буду здесь завтра утром, чтобы отвезти все в дом Вив, так что встаньте пораньше. — Он внимательно посмотрел на сына.

Джим вытащил из кармана ключи, подошел к машине и завел мотор. Тесс пошла к себе.

Когда Люк и Джос остались одни, Люк спросил:

— Так о чем мы говорили? Может, я пойду и приму душ?

— Когда я приехала в Эдилин, мне хватило часа в этом городе, чтобы убедиться, что понять его невозможно. Пошли в дом. Расскажешь мне все. И между прочим, ты занимаешься этим газоном бесплатно. Вряд ли твой отец заплатит за это.

— Этот скряга? Никогда! Так это он сказал тебе, что ты не должна мне платить?

— Твой отец любит слово «да».

— Но ты ведь не сказала ему «да»? — спросил Люк, и его голос стал угрожающе громким. — Когда мне было шесть месяцев, мы с мамой заключили соглашение, суть которого в том, чтобы никогда, никогда не говорить ему это слово. И мы сдержали клятву. Пожалуйста, скажи мне, что ты не нарушила ее.

— Шесть месяцев от роду? — улыбнулась Джос, направляясь на кухню. Каждое свободное место было занято пирожными, они были такие красивые и такие разные, что просто дух захватывало. Тут были и цветы, и насекомые, и зверюшки, примерно дюжина из них — на высоких каблуках и в платьях.

— Позволь угадать, — сказал Люк. — Это дело рук Сары?

— Правильно. Она захотела, чтобы я сделала несколько штук на высоких каблуках, но это требует сноровки и времени.

— А эти? Ты сделала? — Он взял корзиночку, украшенную мордочкой щенка из смеси глазури шоколадного и белого оттенка.

— Нет, Тесс.

— Тесс? — переспросил Люк. — Тесс, которая работает у Рамзи? Тесс, которая не терпит ничего миленького и сентиментального?

— Именно она. Мне кажется, твой отец хотел бы открыть вместе с ней собственное дело.

Люк сел на стул и посмотрел на Джос.

— Мой отец и Тесс? Но у каждого из них амбиций выше головы. Мой отец никогда ни с кем не уживется, да и Тесс тоже. Она управляет офисом Рамзи, как капитан кораблем.

Джос пожала плечами:

— Представления не имею, как они могут работать вместе, но они работают. Тебе стоит посмотреть на них. Они делают все так слаженно, как машина. Если Тесс нужна глазурь голубого цвета, ей не надо слов, через пару минут она протягивает руку, и, оказывается, твой отец уже наполнил шприц нужной глазурью.

— Мой отец? Он делает глазурь?

— И наполняет большие кондитерские шприцы. После первого дня он и Тесс провели два часа в Интернете и заказали огромное количество всяких приспособлений для приготовления кондитерских изделий, все, что нам необходимо.

— Я бы хотел увидеть это.

— Итак, где ты был? — спросила Джос, смазывая формочки маслом.

— Лучше позволь мне, — сказал Люк. — Я не хочу, чтобы отец учил меня печь пирожные. — Он снова посмотрел на пирожные на столе.

Они действительно были очень симпатичные и выглядели вполне профессионально.

— Я жду, — напомнила Джос.