Отзывчивое сердце - Барбара Картленд Страница 45

Она постояла, разглядывая расставленные на столе табакерки, украшенные бриллиантами, а затем через открытые стеклянные двери вышла в парк. Легкий ветерок, шелестевший листвой, разносил в воздухе аромат цветов. Девушка медленно шла по мягкой траве, то и дело останавливаясь полюбоваться красотой ярких цветов на клумбах вокруг дома. Она наклонилась, чтобы дотронуться до желтой азалии, и в этот момент услышала голос Наполеона, доносившийся откуда-то сверху.

– Как Фуше узнал об этом? – спросил он по-французски.

– Он посылал в дом герцога специального агента, топ General, [67]– ответил мужской голос.

– В Лондон? – спросил Наполеон.

– Да, mon General. В дом на Беркли-сквер.

Клеона на мгновение застыла на месте, а затем подошла чуть ближе. Голоса явственно доносились из открытого окна. Она сообразила, что Бонапарт, видимо, разговаривает с тем самым майором Дюаном, который приехал сюда «по важному делу».

– Продолжайте, – раздраженно сказал Наполеон. – Что произошло?

– Этот агент месье Фуше устроился в доме герцога лакеем, – говорил майор. – Он воспользовался потайным ходом и подслушал разговор герцога с одним из приятелей. То, что агент сообщил месье Фуше, совершенно ясно доказывает, что герцог обманывает графа Пьера д'Эскура, притворяясь, будто очень нуждается в деньгах.

Наступило минутное молчание.

– Mon Dieu! Ну почему у меня на службе состоят недотепы? – бросил Наполеон.

– Месье Фуше считает, что граф сделал все, что мог, но был обманут герцогом, – отозвался майор Дюан.

– Это очевидно, – отрезал Наполеон. – Что ж, ничего не поделаешь. Начинайте заново.

– Месье Фуше прислал вам, mon General, список агентов, которыми мы уже располагаем в Англии. Он думает, что стоит обратить внимание на одного из них, помеченного в списке особо, и просил вас высказать свои соображения по этому поводу.

– Да, да, я подумаю, но не сейчас, – отозвался Наполеон.

– Mon General, а что нам делать с герцогом?

– С герцогом? Боюсь, он уже слишком много знает. Такая опасность всегда существует, не так ли? – сказал Наполеон. – Избавьтесь от него, Дюан.

– Немедленно, mon General?!

– Немедленно, – подтвердил Наполеон. – Но учти, никаких следов насилия. Британцы ничего не должны заподозрить.

– Тогда что вы предлагаете, mon General?

– Глупец! Неужели я должен все растолковывать? – вспылил Наполеон. – Он ведь пьет, верно? Столкните его в Сену и подержите подольше голову под водой. Оступился в темноте, и все. Такое может случиться с каждым, кто перепил и не соображает, куда идет.

– Да, mon General. Все будет выполнено незамедлительно. А как быть со списком?

– Оставьте его на столе в библиотеке. Я должен вернуться к дамам.

– Да, mon General.

Клеона услышала, как хлопнула дверь; Бонапарт явно был в ярости, покидая комнату. Она постояла, дрожа, потом двинулась обратно в сторону салона. В этот миг она увидела майора Дюана. Он входил в другую стеклянную дверь на террасе, по-видимому, чтобы выполнить распоряжение Наполеона и оставить в библиотеке упомянутый список.

Она вспомнила разговор, который так же, как и агент Фуше, подслушала на потайной лестнице.

Подчиняясь внутреннему порыву, едва ли осознавая, что делает, Клеона обошла дом вокруг и оказалась у другого окна. Сквозь открытые рамы она увидела комнату, заставленную книжными полками, и майора Дюана, в этот момент выходившего оттуда. В одно мгновение девушка подхватила юбку и перелезла через низкий подоконник. Она схватила лист со списком с огромного стола красного дерева посередине комнаты, куда его положил майор. На кресле лежал темный плащ. Клеона взяла его, ибо, забираясь в комнату, порвала тонкую ткань платья.

Она вновь выбралась наружу и быстро вернулась к фасаду здания. Перед парадной дверью конюх держал под уздцы великолепного коня.

Клеона глубоко вздохнула и, перекинув плащ через руку, чтобы прикрыть прореху на платье, подошла к конюху.

– С майором Дюаном произошел несчастный случай, – сказала она тихо, чтобы не слышали караульные у дверей. – Он просит вас подойти к нему. Майор подвернул ногу в парке, и теперь ему неловко ковылять к дому. Помогите ему. Вы найдете его вон там.

Она указала на растущий в отдалении кустарник.

– Oui, oui, madame, [68]– немедленно откликнулся слуга, встревоженный случившимся.

Он огляделся вокруг, а затем двинулся вперед, ведя за собой коня.

– Я подержу вашего коня, – сказала Клеона. – Мадам Бонапарт не понравится, если он копытами сомнет траву.

Конюх отдал ей поводья и бегом бросился к кустам.

Медленно, словно бы прогуливая лошадь, чтобы ее успокоить, Клеона пошла по подъездной дороге. Еще по пути ко дворцу девушка заметила, что подъездная дорога идет не прямо, а поворачивает у больших кустов цветущего рододендрона.

Почти полминуты ушло у нее на то, чтобы неторопливо шагать до тех пор, пока она не скрылась с глаз караульных. После этого она накинула на себя плащ, подтянула повыше подол нарядного платья и вскочила в седло.

Отдохнувший конь мгновенно откликнулся на легкое касание пяток. Клеона поскакала по дороге, проехала ворота и повернула в сторону Парижа. Она скакала по мягкой обочине дороги; с такой скоростью ей еще не приходилось ездить верхом. Совсем не то, что на старушке Бетси.

Вскоре деревенскую дорогу сменила булыжная мостовая парижских улиц. Клеона не снижала скорость. Временами копыта лошади скользили, и они едва не падали. Они скакали вперед и вперед, пока Сена не оказалась наконец справа. Теперь они направлялись в сторону площади Согласия.

Клеона примерно представляла, где находится Пале-Рояль, поскольку по дороге из Лувра кто-то указал на него как на место разврата. Теперь она ехала среди экипажей. К счастью, их было не много, ибо уже темнело, так что за исключением нескольких любопытных никто не обращал на нее внимания.

Она галопом скакала по улицам. Военный плащ Наполеона Бонапарта скрывал великолепие сверкающего платья. Понукая коня, ободряя его, разговаривая с ним и выжимая из него все, на что было способно уже выбивающееся из сил животное, она отчетливо поняла: охвативший ее ужас объясняется не просто тревогой за жизнь герцога или стремлением спасти человека от убийства. Она боролась за того, кого любила всем сердцем.

– Я люблю его, – шептала она себе. – Господи, как я его люблю!