Тебе, с любовью... - Бриджит Кеммерер Страница 44

Плюхнувшись в одно из кресел, я пытаюсь привести в порядок мысли. Не получается. Тогда начинаю перечитывать письмо Джульетты. Что бы я почувствовал, если бы она произнесла эти слова, глядя мне в глаза? Как хочется сейчас с ней поговорить…

Хочется сказать: «Пожалуйста, догадайся, кто я».

«Так это ты? – ответит она. – Фу, чмошник».

– Во время уроков пользоваться мобильным нельзя, – заявляет мисс Сандерс.

– Я не на уроке, – вскидываю я на нее взгляд.

Она поджимает губы.

– Пожалуйста, убери его.

Вздохнув, сую мобильный в задний карман.

К тому времени как звенит звонок, моя злость уже выгорела, и учительницу я жду тревожно и нервно. Это первый звонок на обед, и в канцелярию по разным поводам приходят ученики. На меня никто не смотрит. Я жду, уперев локти в колени и отсчитывая каждую минуту. Может, миссис Хиллард забыла обо мне?

Она спешно вбегает в приемную спустя пять минут после звонка, с сумочкой через плечо и взволнованным лицом. Увидев меня, вздыхает.

– Ты дождался.

– Вы же велели вас дождаться. – Чувствую себя идиотом.

– Я рада, что ты не ушел. – Миссис Хиллард кивает в сторону одной из дверей. – Пойдем в переговорную.

В переговорные зовут, когда хотят вызвать в школу твоих родителей или серьезно с тобой побеседовать. После таких бесед обязательно появляются записи в школьной характеристике. Но сейчас никто не зовет администратора, мы просто усаживаемся за стол.

Миссис Хиллард не ходит вокруг да около.

– Что произошло на уроке? – спокойно спрашивает она.

Я подцепляю пальцем облупившуюся краску. В переговорной яркое освещение, напоминающее мне полицейскую камеру. Прошло столько времени, и я сам теперь не понимаю, что привело меня в такую ярость.

– Не знаю.

– Что тебя так расстроило?

Все.

– Ничего.

– Тебя так растревожил лорд Байрон?

Ее голос на удивление бесстрастен.

– Ну да, как иначе-то, – насмешливо отвечаю я.

Миссис Хиллард откидывается на спинку стула и достает из сумки учебник.

– Прочтешь мне сейчас его стихотворение? Скажешь, что о нем думаешь?

Между лопатками снова собираются капли пота.

– Это дурацкий стих.

Она выгибает брови.

– Тогда тебе не составит труда его прочитать.

И правда. Это же просто слова. Они не обладают надо мной властью. Я могу это сделать.

Пододвинув к себе учебник, я снова прочитываю первую строку:

– «Какая радость заменит былое светлых чар…»

И тут же захлопываю его.

Я так тяжело и учащенно дышу, словно только что выиграл забег.

Миссис Хиллард ничего не говорит. Она терпеливо ждет, никак не реагируя на мое состояние.

Я долго сижу не шевелясь. Вспотевшие ладони липнут к столу. Учительница ждет. Постепенно дыхание выравнивается, но я не могу посмотреть ей в глаза. Мой голос очень тих, но она каким-то чудом слышит меня:

– Мама читала это стихотворение на похоронах моей сестры. Я не… не хочу читать его снова.

– Так вот в чем дело.

Миссис Хиллард некоторое время молчит. Она забирает у меня учебник, пододвигает свое кресло к моему и накрывает мою руку ладонью.

– Ты умный мальчик, Деклан, поэтому то, что я тебе сейчас скажу, прекрасно знаешь и сам.

Я цепенею в ловушке ее слов, и она не расспрашивает меня дальше о Керри.

– В следующий раз, – говорит она, – если у тебя возникнет какая-нибудь проблема, ты можешь просто рассказать о ней мне.

Фыркнув, отнимаю у нее свою руку. А я-то думал, она скажет что-нибудь важное.

– Угу. О’кей.

– Думаешь, что не сможешь этого сделать? – с вызовом спрашивает она. – Сейчас ведь смог.

Ну… Так-то оно так.

Мне вспоминается, как Джульетта в машине сказала, что я мог бы просто попросить ее удалить фотографию. Миссис Хиллард все еще терпеливо ждет, но возникшее в комнате напряжение практически осязаемо. Она не отстанет от меня.

– Не обязательно вдаваться в подробности, но и не нужно выбегать так из класса. Возникла проблема – просто скажи мне о ней.

Я молчу. Не знаю, что на это ответить.

– Ты мне доверяешь? – спрашивает она.

Нет. Да. Может быть.

– Не знаю.

– Разумно. – Миссис Хиллард снова открывает свою сумку и начинает копаться в папке с письменными работами и школьными сочинениями. – Если не хочешь касаться творчества лорда Байрона, я дам тебе другое задание.

Я каменею. Если она вытащит из сумки очередное стихотворение про смерть, то я отсюда сбегу. Миссис Хиллард кладет на стол передо мной листок с напечатанным текстом. «В самом верху написано: „Непокоренный“. Уильям Эрнст Хенли».

– Его читают ученики, которые взяли AP-курс по литературе, – объясняет миссис Хиллард. – Думаю, ты тоже справишься.

Мне страшно читать первую строфу. Хочется смять лист к чертям собачьим и свалить отсюда нафиг. Я такая тряпка. Уставился в угол листа, лишь бы не видеть текста.

– Вы хотите, чтобы я сейчас его прочитал?

– Нет. Забери домой. И опиши мне в паре абзацев, что переживает поэт. – Она ненадолго замолкает. – Мне кажется, ты увидишь в нем себя.

– Угу, – пихаю лист в рюкзак. – Как скажете.

– Деклан.

Миссис Хиллард произносит мое имя с нажимом, но без угрозы.

– Что?

– Дай мне шанс. Хорошо?

– Ладно.

Я застегиваю молнию на рюкзаке, забрасываю его на плечо и выхожу из переговорной.