Королева ночи - Эванджелина Коллинз

31 марта 1819 года

Лондон, Англия

Темной ночью мистер Джеймс Арчер стоял, прислонившись к уличному фонарю и наблюдая, как на противоположной стороне улицы два джентльмена поднимались по каменным ступеням большого белого дома. Небрежно взъерошенные, согласно последней моде волосы, строгая черная одежда, легкая развязность в походке… судя по всему, юные повесы решили провести веселую ночь. Постучав в ярко-красную дверь, они застыли в ожидании. Через мгновение дверь открылась, и тот, что повыше, громко рассмеявшись, подтолкнул своего приятеля вперед.

Неужели и он был когда-то столь же беспечен и молод? Столь же свободен и независим от жизненных обязательств? Если итак, то воспоминания стерлись из его памяти. Ему всего двадцать пять, но последние три года он влачит тяжелую ношу, что неминуемо делает его старше.

Дверь закрылась за джентльменами, но до ушей Джеймса успел долететь слабый гул голосов. Он потер усталые глаза. Сегодня он провел в своем кабинете более пятнадцати часов и оставался бы там до завтра, если бы не секретарь, который силой выпроводил его за дверь.

Он посмотрел на Керзон-стрит, в том направлении, где находился его городской дом, и нахмурился. Губы сложились в жесткую линию, неприятно засосало под ложечкой от внезапного приступа страха. Вздохнув, Джеймс вновь перевел взгляд в сторону кирпичного здания, выкрашенного в белый цвет, с многочисленными окнами и аккуратным портиком, обрамлявшим ярко-красную дверь.

Подавив вздох, Арчер оттолкнулся от столба, перешел на другую сторону улицы и, обойдя дом, остановился около задней двери.

Ночной воздух, холодный и густой, таил в себе обещание приближающейся весны. Одинокий фонарь освещал узкую аллею. Где-то здесь могли прятаться воры, но Джеймс не беспокоился по этому поводу. Когда он приехал в Лондон, то обошел все самые темные закоулки, не обращая внимания, день на дворе или ночь.

Он постучал дважды. Тихий звук отозвался эхом в маленьком дворике. Чудесно. Он глубоко вздохнул и снова постучал.

Одиночество уже долгое время разъедал о его душу, оставляя внутри болезненную пустоту, а в последние дни усилилось настолько, что Джеймс перестал справляться с ним. Он успокаивал себя, говоря, что должен смириться с судьбой. Обязанности перед семьей всегда были для него на первом месте. Однако сегодня перспектива возвращения домой к ней, казалась ему невыносимой. Возможно, свою роль сыграла мысль о наступающем сезоне и всем том, что с этим связано? Надев маску светской вежливости, делать вид, будто бы он не замечает, как собственная жена выставляет напоказ свою неверность, терпеть одну колкость за другой… Удивительно, что он до сих пор не запил.

Одна ночь. Это все, что ему нужно. Одна ночь с женщиной, которая не будет ненавидеть его или, во всяком случае, оставит подобные мысли при себе. Женщина, которая не станет попрекать Джеймса его происхождением. И он, в свою очередь, не будет волноваться, что ради решения этой задачи неминуемо расстанется с изрядной суммой денег.

Дверь открылась, и луч света упал на небольшой двор, примыкающий к зданию. Служанка стояла в проеме и загораживала вход в дом.

— Добрый вечер, — сказал Джеймс.

Девушка быстро отступила в сторону, позволяя войти. Для этого ей достаточно было окинуть взглядом его болотного цвета сюртук, брюки и туфли, покрытые пылью после долгой дороги от доков. Отклонив светловолосую головку, горничная встретила взгляд Джеймса. Прищурившись, она пыталась, видимо, понять, что за незнакомец пожаловал в заведение.

— Мы принимаем гостей с центрального входа.

Джеймс проигнорировал ее замечание.

— Я хотел бы поговорить с хозяйкой.

— Мадам Рубикон?

— Да.

Арчер не входил в число постоянных посетителей. Лишь однажды, много лет назад, по приезде из Кембриджа, он побывал в этом заведении во время каникул. Тем не менее каждый мужчина в Лондоне знал о доме с красной дверью на Керзон-стрит. Заведение мадам Рубикон славилось красивыми женщинами, способными исполнить любую прихоть мужчины и гарантировать абсолютную конфиденциальность, что Джеймс ценил превыше всего. Именно поэтому он постучал в заднюю дверь, а не воспользовался центральным входом.

Горничная сдвинула брови.

— Зачем?

Разве он обязан объяснять? Он же сказал, что хотел бы увидеть мадам. Неужели этого недостаточно? Черт побери, он с трудом сдерживал себя.

— Необходимо кое-что обсудить.

Девушка открыла рот, но Арчер не желал больше слушать никаких вопросов. Если она спросит, что именно он собирается обсудить с хозяйкой, Джеймс уйдет. Не станет же он рассказывать служанке, что хотел бы провести время с женщиной, но не в состоянии найти такую женщину сам. Его гордость и так выдержала немало испытаний. И разумеется, всему есть предел. Он просто вернется к себе в офис. Декер, его секретарь, наверняка уже давно ушел. На столе осталась куча бумаг. Он просидит за ними до рассвета, прежде чем Декер добавит новые. На всякий случай Джеймс хранил в офисе смену одежды и прибор для бритья. И если сон все же сморит его, он воспользуется кожаной кушеткой. Конечно, не слишком удобно, но все же лучше, чем спать, сидя за столом.

К его удивлению горничная прекратила расспросы и просто распахнула дверь, приглашая его войти. Маленькая прихожая, голые стены, с потолка свисает лампа. Лестница прямо перед ним. Закрытая дверь справа, а левая дверь приоткрыта, видимо, там кухня. Полная немолодая женщина, стоя у раковины, чистит медную кастрюлю. До него доносится звон бокалов, шарканье шагов, приглушенные голоса. Жизнь в кухне кипит, как и во всем доме.

— Мадам в приемной для гостей. Вы предпочитаете встретиться с ней там или в ее кабинете?

Если бы он хотел, чтобы его увидели в приемной, то вошел бы через центральную дверь. Нервы натянулись, и Джеймс, сделав усилие, погасил приступ раздражения.

— В кабинете, пожалуйста.

Она кивнула и повернулась. Арчер последовал за ней, сначала вверх по лестнице, потом по узкому коридору. Очевидно, здесь размещались комнаты слуг. Стены и пол чистые, но ни ковров, ни украшений. Они прошли через дверь и, по-видимому, попали в основную часть дома. Изящные хрустальные канделябры, мягкие ковры, на стенах шелковые обои в пастельных тонах.

Девушка завернула за угол, открыла тяжелую дубовую дверь и жестом пригласила его войти.

— Пожалуйста, подождите здесь. Мадам скоро будет.

И с этими словами оставила его в коридоре.

Войдя в кабинет, Джеймс закрыл за собой дверь. Не обратив внимания на два кожаных красных кресла перед письменным столом, он продолжал стоять. Провел пальцами по кромке стола. Тиковое дерево? Откуда-то с Востока, и работа отличная. Определенно стоит немалых денег.