В стране кораллового дерева - София Каспари Страница 44

Несмотря на все старания ехать помедленнее, Виктория прибыла на место встречи очень быстро. У реки она ненадолго остановила Дульцинею. На одном из камней грелась ящерица. Вдалеке взвивалась пыль.

Виктория неуверенно теребила ленточки, которыми была подвязана ее соломенная шляпка. Потом она расстегнула верхнюю пуговицу на амазонке, чтобы вдохнуть свежий воздух полной грудью. «Господи, что бы подумал обо мне отец, если бы увидел меня сейчас?»

— Вики, Вики, — пробормотала она, — что за мысли лезут тебе в голову?

— С кем это вы разговариваете?

Виктория, вскрикнув, обернулась. Как и вчера, Педро появился совершенно неожиданно, словно вырос из-под земли.

— Ни с кем, — покраснела она. — Я просто кое о чем подумала.

— Прошу!

Молодой индеец-полукровка сделал приглашающий жест.

Следующие два часа они объезжали владения вдоль и поперек. Педро показал Виктории стадо лам, которое, вероятно, и подняло пыль. Он указал ей на кондора, который выписывал круги у них над головами. Они увидели дырявое кактусовое дерево, которое используют для постройки домов, следы койотов и даже пумы, напились воды из родника и еще раз проехали рядом с деревней, где вчера случайно встретились. В этот раз Педро направил жеребца мимо, дав своей спутнице знак следовать за ним. Вскоре показались остатки каменных стен.

— Эта деревня стоит здесь еще со времен инков, — сказал он, нахмурившись. Его лицо омрачилось. — Белые совершенно ничего не знают, — неожиданно произнес он. — Они приходят сюда, словно им тут принадлежит все. Но они глупы, как маленькие дети.

Виктория молчала. Она почувствовала в его голосе затаенную злость. Это смутило девушку, и она решила промолчать. Действительно, в следующую секунду Педро уже улыбался.

— Не принимайте это на свой счет. Вы… Вы… — Он осекся.

Виктория спрашивала себя, что же он хотел сказать. Нравится ли она ему? Эта мысль пришла ей в голову неожиданно и смутила ее. Девушка решительно соскочила со спины Дульцинеи.

— Пожалуйста, я хочу здесь немного осмотреться. — Виктория склонила голову набок и улыбнулась Педро.

Он не задавал вопросов, просто тоже спрыгнул с жеребца и указал на узкую, едва заметную тропку. Неужели он хочет ей что-то показать?

— Идите прямо туда, сеньора Сантос.

Впервые Виктория пожалела о том, что плохо говорит по-испански. «Тогда бы я точно смогла у него спросить, что он хотел сказать и что пытался от меня скрыть». Она не была уверена, но у нее возникло такое чувство, будто он пытался что-то от нее утаить. Виктория прошла пару шагов вперед и обернулась к Педро Кабезасу.

— Вы хотите мне что-то показать, сеньор Кабезас?

Он вопросительно поднял брови. Кабезас не лгал: немного позже они остановились в хорошо сохранившемся прямоугольнике стен. В углу виднелся небольшой очаг. Напротив располагался почти новый лежак из соломы.

— Как хорошо, — проговорила Виктория, увидев это. — Могу я присесть?

Не говоря ни слова, Кабезас подвел ее к камню и осторожно помог сесть на него. Сам он остался стоять рядом с ней, опершись рукой на каменную кладку. Виктория поправила юбки. Дуги корсета больно врезались в тело, но она старалась этого не замечать. Кабезас внимательно смотрел на нее. От его близости Виктория вдруг задрожала.

— Кто такой Вики? — вдруг спросил он.

Викторию поразил его тон. Неужели она слышала в его голосе нотки ревности? Девушка взглянула на его мрачное лицо и рассмеялась.

Густые черные брови Педро превратились в одну линию.

— Что здесь смешного? — резко спросил он.

— Я, — ответила Виктория, — я и есть Вики. Мой отец называл меня так, когда я была еще девочкой.

Педро Кабезас на секунду замолчал.

— Вики, — тихо и нежно повторил он.

Виктория снова рассмеялась.

— Надеюсь, вы не подумаете, будто я склонна к монологам.

— Нет, — коротко ответил он. Казалось, он все понял.

— А у вас есть ласкательное имя? — спросила Виктория.

Педро пожал плечами. Он все еще стоял рядом с ней. Виктория заметила, как участилось его дыхание. Она и хотела, чтобы он дотронулся до нее, и одновременно не желала этого. Он не смел ее касаться: она ведь замужняя женщина. Замужние женщины так себя не ведут. Замужняя женщина не будет думать об этом…

Но Виктория знала, что должна почувствовать его прикосновение. Ей нужен был кто-то, кто бы скрасил ее жизнь. Вдруг Педро положил руку на ее левое плечо. Виктория знала: вот момент, когда стоит указать место прислуге и отступить, но не смогла этого сделать. Просто не смогла и не захотела. Поднимаясь, она посмотрела Педро в глаза и почувствовала его губы. Ему пришлось подхватить девушку, чтобы она не упала. Потом они снова поцеловались, и еще раз. Когда они наконец оторвались друг от друга, их взгляды встретились. Доверие в глазах Педро породило в душе у Виктории теплоту и желание, которых она так давно не чувствовала. Она запрокинула голову и вновь потянулась к нему. Губы Педро решительно коснулись ее губ.

Виктория подумала: «Неужели я вкусила запретный плод? Но как он сладок!»

С этого момента Виктория не могла дождаться ежедневной прогулки верхом, которая чаще всего начиналась под вечер. Сначала Педро и она чувствовали себя неуверенно, но со временем это прошло. Они целовались в тайном месте, которое обнаружил Педро, целовались в узкой долине, которую знал только он, целовались, укрывшись на склонах отрогов Анд. Они целовались, наблюдая за ламами и омывая ноги в холодном ручье. Они оба стали частью ландшафта, который их окружал. Никто их не видел. Никто не знал, чем они занимаются. Никто не ходил за ними. Педро рассказывал Виктории истории об окрестностях и о местных жителях. Он рассказывал легенды древних жителей Анд, аймара и кечуа. Он рассказывал о временах, когда еще не пришли испанцы. Он рассказывал о серебре, которое доставляли из Потоси в порт Буэнос-Айреса. Он рассказывал о дорогах, которые были вымощены серебром, и о бедняках, которые ели из серебряных мисок. А потом они снова целовались.

Временами Виктории казалось, что слуги-индейцы знают обо всем, но никто не говорил ни слова.

Иногда Розита улыбалась Виктории, а Хуанита старалась подать ей за трапезой самые лакомые кусочки. Малышка не забыла, что сделала для нее молодая сеньора Сантос.

Прошло некоторое время, прежде чем Виктория и Педро решились увидеть друг друга обнаженными. Педро снял штаны и стащил рубашку через голову. Виктория молча наблюдала за тем, как играют мышцы под его темной кожей. То тут, то там виднелись шрамы от ран. Вдруг Виктория почувствовала, как в ней просыпается волнение — своего рода радостное предвкушение, от которого ее пробирал страх. Педро тоже был взволнован, она заметила это по смущенному взгляду, устремленному на нее.