Взрослые игры - Елена Колина Страница 44

— Боба, скажи Андрею, что ты думаешь про нефтяные компании, — оживленно сказала я. — А-а, ты ничего особенного про них не думаешь…

— Андрей, скажи Бобе, что ты думаешь про спад на американском фондовом рынке? — проговорила я упавшим голосом, как мамаша, которая все еще надеется на стихотворение. — А-а… ты вообще об этом не думаешь…

Андрей с непроницаемо-мрачным лицом рассматривал свой кофе.

— Боба! Ну, а про инвестиционный климат, про оранжевую революцию, про аферу с израильским банком, — что ты про все это думаешь? Боба, я тебя спрашиваю!

Боба надулся и посмотрел на меня так, как будто я все-таки сломала его пожарную машинку.

— Ой, мальчики! Объясните мне, как связан инвестиционный климат и спад на американском фондовом рынке? — сказала я детским голосом. И они немедленно принялись обсуждать то, что я им подсунула. А я сидела между ними молча и радовалась, что они наконец поняли, какие оба умные, и подружились навсегда. Нет ничего лучше, чем сидеть между старым плюшевым другом и тем, кто тебе почему-то еще дорог, — чувствуешь себя такой важной для них обоих драгоценностью, вроде ландыша.

Андрей допил свой кофе, ушел.

— Ну ладно, согласен… В нем есть что-то подлинное, — сказал Боба, сбиваясь на прежнюю стилистику хилого интеллигента в очках и шляпе перед лицом народа. — Наверняка в его руках все горит…

— Это в твоих руках все горит, а у него в руках все работает, — вяло ответила я. Только что во мне что-то пело и плясало, а теперь погасло, как будто все, абсолютно все, было ни к чему. Просто я вдруг со всей очевидностью поняла: в Коробицыне я была еще дорога Андрею — никто не будет так просто поднимать меня со склона за воротник, а сейчас — все. Если бы он, увидев меня в кафе, сорвался с места испуганной птицей, если бы он не сидел со мной за одним столом, если бы он так вдумчиво не обсуждал с Бобой состояние американской экономики, я могла бы еще питать тайные надежды. А так сразу понятно — он ко мне окончательно равнодушен.

…А ведь все могло бы быть совсем иначе… Имею в виду, мы втроем могли бы остаться друзьями навсегда.

Кстати, у Бобы тоже все могло бы быть совсем иначе. За соседним столиком сидела девушка в длинном пальто и шелковом шарфе и говорила по-английски с американским акцентом.

— Подойди к ней познакомься. Скажи — я из Нью-Йорка, а вы? — шипела я. — Откуда ты можешь знать, что она феминистка? Ах, ты чувствуешь?.. Ты так никогда не женишься…

Если бы не Бобино ослиное упрямство, которым он славен с раннего детства, он, возможно, нашел бы в «Кофесоле» свою судьбу. А что, и он, и девушка оба из Америки, у обоих длинные пальто и шелковые шарфы…

6 января, среда

Зачем противиться судьбе? Сегодня с утра я уже точно решила выйти замуж за Бобу, потому что ночью мне приснилась наша свадьба.

Я была в своих новых розовых вещах из «Манго», а на Бобе почему-то был серый школьный костюмчик. Свадьба была веселая, но когда гости ушли домой, мой жених в своем сером костюмчике почему-то тоже ушел с родственниками, и я во сне очень беспокоилась: с кем же я останусь в первую брачную ночь, если мой жених ушел вместе с гостями?

Этот сон не представлял для меня как для психолога никаких трудностей. Все элементарно: сексуальные отношения с Бобой невозможны, потому что он мне как родственник.

Но если поразмыслить, что здесь такого невозможного для брака? Думаю, это не проблема.

Вот мои размышления:

1. Не так давно, в XIX веке, порядочная невеста вообще до свадьбы не знала, что такое секс, и нянюшка ей только туманно намекала, что она должна быть покорной своему мужу. И ничего.

2. В литературе описаны случаи резкого неприятия интимных отношений (Анна Каренина, Ирен в «Саге о Форсайтах»). Это неправильно. Почему женщина должна хотеть одного, совершенно определенного мужчину? Это каприз, можно с собой бороться.

3. В длительном браке люди становятся родственниками. А Боба мне уже родственник. Это прямая экономия долгих лет брачной жизни, когда люди в муках привыкают друг к другу.

Так что все решено — выхожу замуж. Думаю, это правильное, взвешенное решение. Маме не придется привыкать к Бобе, потому что она еще не успела от него отвыкнуть: Бобино детство, отрочество и юность прошли за ее столом.

Муре тоже не придется привыкать к Бобе, потому что мы с Бобой много гуляли вдвоем, когда я была беременна, и у нее сработает генетическая память.

Только… раз уж я выхожу замуж и уезжаю в Америку навсегда, мне можно один раз встретиться с Андреем. Всего один-единственный раз, и все!

Пока Боба проверял на моем компьютере свою почту, я заперлась с телефоном в ванной. И на всякий случай пустила воду, чтобы Боба ничего не услышал. Буду со своим будущим мужем предельно тактичной. У каждого до свадьбы что-нибудь было, но и специально демонстрировать ему свое прошлое тоже ни к чему, тем более он уже его видел в «Кофесоле».

Я написала красной (нелюбимой) помадой на зеркале: «Я выхожу замуж навсегда». Это был специальный психологический ход. Если все время смотреть на эти слова, то ситуация выглядит так:

Я НЕ бегаю за Андреем, снедаемая страстью, так как все равно скоро выхожу замуж.

Я просто взрослая, свободная в своих желаниях, эмансипированная женщина. Феминистка. И если я сама кого-то хочу, то имею на это право не хуже мужчины. Секс — это не агрессия со стороны мужчин, как считают американские феминистки, а равноправная потребность полов, не только Андрея, но и моего.

В свете всего этого я равноправный партнер, которому ничего не стоит достойно сказать другому партнеру правду: «Знаешь, я испытываю очень сильную потребность встретиться с тобой всего один раз, и все». А мой партнер радушно ответит: «Раз так, тогда конечно. Тем более ты все равно выходишь замуж в Америку навсегда».

Я пустила воду посильней и, не сводя глаз с надписи «Я выхожу замуж», набрала номер. Может быть, абонент вне зоны, и все еще обойдется…

Ой, нет… не обойдется. Андрей взял трубку.

— Я хочу сказать тебе правду. Я выхожу замуж. Давай встретимся один раз. От этого никому не будет плохо — ни твоей девушке, ни моему жениху. Так считают феминистки… Один равноправный партнер не вправе отказать другому… — По его молчанию мне показалось, что он совсем ничего не понимает, и я скороговоркой добавила: —…В сексе, вот.

…А Андрей считает, что вправе…

Я не в силах повторить, что он мне ответил. Потому что он ничего не ответил, а просто издал несколько звуков. Пока я думала, что голос — это очень важный компонент сексуального влечения, иначе почему бы я испытала такой сильный импульс, — он повесил трубку. Думаю, он не повесил трубку, а просто прервалась связь.

…Боже, какой позор! Не могу поверить, что эти проклятые американские феминистки так задурили мне голову, что я только что позвонила и… предложила… ну, в общем, сказала, что я…