Хорошее настроение - Наталья Нестерова Страница 44

Тем более, это была правда, я же действительно приехала в Америку из Ленинграда!

А когда Максим появился, весь такой из Питера, я ему, конечно, сказала, что я из Ленинграда. Это была как бы моя визитка, как будто я такая же, как он. А что, нужно было ему сказать, что я из Мухосранска? Он бы тогда на меня и не посмотрел. Нет, посмотрел бы, конечно, но не так. Для ленинградцев это очень важно, они по этому судят о человеке, уж я-то знаю…

Я так быстро бежала по ступенькам, как будто Даша с ее подругой с филфака гнались за мной, чтобы посмеяться надо мной! I haven’t done anything bad! It’s nothing to speak about! I told to my husband that he had me in weird way, I’told to him that I never came… And I was ashamed to admit that I m not from Lenigrad but from Muchosransk! [13]Я ничего плохого не сделала, это вообще мое дело, что я про себя рассказываю! Я Максу все сама про себя рассказала, что профессор со мной спал в извращенной форме, что у меня ни разу в жизни не было оргазма. Это мне не было стыдно. А что я не из Ленинграда, а из Мухосранска, мне было стыдно сказать, ну и что?

Ну а потом уже как скажешь? «Извини, дорогой, я вспомнила, что я не Полина и не из Ленинграда»? Он же будет надо мной смеяться или вообще разлюбит… Даше, ей не понять, ей все это кажется глупым. Ну и сама дура! Попробовала бы она всегда быть одной, как я!..

Во дворе я увидела Андрея. Я стояла и смотрела, как «rangerover» медленно, по сантиметру, заезжал в самый узкий закуток. Андрей паркуется не так, как тут многие делают, – нагло, мол, вот он я, а старается, чтобы другим хватило места.

– Привет. – Я улыбнулась, и Андрей ответил без улыбки: «Привет».

Мы уже целую неделю не виделись, я три раза звонила, а он все не мог, был занят. А может, и не хотел больше со мной встречаться, откуда я знаю?.. Наверное, он сейчас подумал, что я его тут караулю.

Я его спросила: «Ты домой?», и он кивнул – домой.

– Может быть, выпьем кофе?.. – предложила я, и Андрей опять кивнул, на этот раз улыбнувшись. Наверное, подумал, что я сейчас предложу ему поехать в мотель и ему придется отказываться, а кофе – это пожалуйста, это он может.

Мы пошли в соседний дом, в «Кофе-хауз».

– Ты почему такая? – спросил Андрей, когда мы уселись за столик. – На заводе что-нибудь?

– Я из Волковыска, – неожиданно для себя сказала я.

Андрей смотрел на меня непонимающе.

– Я всем говорила, что я из Ленинграда, а я из Волковыска. Город такой.

– Ну и что? – удивился Андрей. – Это где-то рядом с Гродно? Я там когда-то был…

– Вот ты как считаешь, – с напором сказала я, – я какая? Ну какая я?

– Ты… красивая, умная… – пробормотал Андрей.

– Ты как считаешь, я чем-нибудь отличаюсь от Даши? От Ольги этой вашей? От вашей Алены-дурочки? Ну, ты скажи – я хуже их? Нет? А почему они все думали, что я хуже?!

Я уже не очень хорошо понимала, что со мной такое происходит, меня просто понесло, и я говорила все, что само говорилось. Пусть думает про меня что хочет, наплевать мне на него, мне на них на всех наплевать!

Ну, я, кажется, даже плакала. И наверное, у меня совсем снесло голову, потому что я достала из косметички старую мятую бумажку и сунула ему в лицо:

– Вот смотри, вот мой список, я его ношу с собой, на всякий случай…

Мой список состоял из двадцати трех пунктов – двадцать три пункта, чем местные отличаются от иногородних. Что мне нельзя делать. Первые десять пунктов я написала, когда начала учиться в университете, и я их помнила наизусть. А с тех пор, как мы сейчас приехали с Максом, я список все время дополняю, и теперь там двадцать три пункта…

– Полечка, хочешь чего-нибудь сладкого?.. – сказал Андрей.

Меня никто никогда не называл Полечка, поэтому я еще немного поплакала. И зачем-то съела какой-то торт со взбитыми сливками… хотя я никогда не ем сладкого.

Андрей смотрел на меня так внимательно, будто первый раз видел, будто он меня вдруг увидел. Макс тоже всегда смотрит на меня внимательно, но, по-моему, он всегда видит вместо меня кого-то другого. С Максом всегда было так, как будто он сначала посмеется, потом разложит меня по полочкам, а я останусь перед ним голая и глупая. И плохая…

Ну, и я все ему рассказала.

…Я была медалисткой, мне в принципе было все равно, куда поступать. Можно было в Москву. Но деда мой хотел, чтобы я тут, в Ленинграде, училась, а не в Москве. Может, мне лучше было в Москву поступать?..

Я приехала в Ленинград и поступила в университет без экзаменов, на английское отделение. Тогда еще действовали все советские правила, и я проходила вне конкурса. Все, что надо, у меня было – медалистка, из Белоруссии, сирота, грамоты у меня были всякие, победительница олимпиады по русскому языку, первый юношеский разряд по волейболу. Дед у меня был герой войны, это тоже имело значение… Деда мой в войну партизанил… Он вообще-то был строитель, сам наш дом построил.

– У нас в классе ни у кого не было своей комнаты, а у меня была своя комната с верандой. Даже горячая вода у нас была!

Андрей кивнул, вроде – деда молодец, горячая вода – это здорово.

Мне сказали, что на филфаке учатся самые лучшие девочки из лучших семей, ну я и выбрала филфак, английское отделение. А на филфаке – я сразу поняла, я вообще быстро ориентируюсь, – они там особенно презирали иногородних, особенно медалисток… Может, мне лучше было на математический поступить? Математика у меня была сильная, я задачки щелкала как орешки. Мне наш математик говорил, что я способная как зверь… так и говорил – зверь… И что у меня фантастическая скорость принятия решения, в математике и в жизни… Деда мой, он тоже здорово задачки решал. Деда был способный к математике, к языкам, сам выучил немецкий.

В моей группе девочки сразу же разделились – на меня и всех остальных. У них одна была главная, она царствовала, а остальные подхалимничали вокруг нее, как приживалки. Я сразу хотела подружиться с главной, но они меня даже близко не подпустили. Тогда я попыталась с другими подружиться, с приживалками. Когда я один на один с кем-нибудь разговаривала, ничего было, а при всех – как будто она меня не знает. Но я вроде бы уже очень подружилась с одной девочкой, и она мне душу открыла, а я ей. Подумала, теперь она уже стала моя сябровка, подружка то есть… А она, представляешь, она меня на день рождения не пригласила… Всех пригласила, кроме меня! А я больше всего хотела знаешь чего? Чтобы меня звали в гости. Хотела попасть к ним домой. Я больше всего хотела бывать в домах, чтобы в семье, посмотреть, как у них все устроено, побыть… Но они меня не звали.