Дай мне любить тебя - Виолетта Роман Страница 44

— Ты четко говорила его имя там, на видео… — голос потерянный, испуганный даже.

— Да я в бреду была! Они отрубили меня, а когда я очнулась, то была голой в чужой кровати!

Он сглатывает. Делает шаг ко мне. Вижу, как ходят желваки на его скулах, как дергается мышца под глазом.

— Кто? Кто, бл*ть, отрубил тебя? — голос тихий, но напряженный. Он на грани. А я уже перешла ее.

— Уроды какие-то! Которых твоя мать наняла! — кричу, захлебываясь от слез. Зачем? Ну зачем ему это нужно? Копошиться в этом дерьме, делать себе и мне больно. Ничего ведь не осталось — одни руины. Разрушенные, разграбленные руины.

— Наутро она мне сказала, если я не откажусь от тебя, то она и тебя в горячую точку зашлет, и меня убить закажет.

— Почему ты не сказала мне?! Обо всем этом ни слова не сказала мне тогда?!!

Отталкиваю его в грудь. Хочу ударить его, хочу сделать больно! Ненавижу его за то, что заставляет снова все пережить. Вспомнить весь тот ад!

— Не успела! — в глазах слезы… — Когда ты вернулся в город, не осталось больше ничего! Ни нас, ни ребенка нашего не осталось, Илья!

* * *

Семь лет назад

— Вик, ты как? — голос Ани разбудил меня. Я приподнялась на кровати, живот нестерпимо ныл. Уже десятый день никаких изменений в лучшую сторону. И самое ужасное — равнодушие палатного врача.

— Температура похоже снова, жарко что-то… — я приподнялась в сидячее положение, подтянула к себе ноги. Взяла с тумбочки градусник и поставила его под руку.

Аня моя соседка по палате. Добродушная девчонка, ждущая второго малыша. У нее тоже, что и у меня — угроза. Вот только Аню ждет муж и дочка. И, слава богу, у нее уже все в порядке, и скоро выписка.

— Слушай, не нравится мне это… Ты бы снова к Тихоновой постучала. Пусть хоть УЗИ сделают. Уже вторую неделю лежишь…

Прикрываю глаза. Душно. И дурно. В груди снова спазмом сковывает каждый нерв. Хочется плакать. Да что там плакать? Рыдать в голос, крушить все, что под руку подвернется, от понимания того, что моя жизнь сломана… все разрушено, искромсано в шаге до счастья…

— Осадчая, — в дверях появляется доктор. — Зайди.

Я поднимаюсь с кровати и неспешно иду к ней. Мне дурно, в жару да еще и с температурой.

У врача хотя бы сплит. И пока она усиленно изучает мои бумаги, я наслаждаюсь прохладой.

— Что с температурой? — спрашивает, бегло поднимая на меня глаза.

— Тридцать восемь, — в горле пересохло все. Сглатываю вязкий ком.

Она снова прячет взгляд. В груди нарастает волнение, сердце отдает на уровне горла. Я уже знаю, что будет… Уже знала. Вернувшись домой после ночи изнасилования, у меня началось кровотечение. Только тогда посчитала и поняла, что задержка уже в десять дней… Испугалась сильно. Хотела провериться, анализы сдать. А там узи и вот, все подтвердилось. Я беременна. Срок — пять недель. И у меня угроза.

— Сейчас идем на узи, а там будем решать. У тебя кровь плохая, воспалительный процесс. Что-то не так.

Я киваю. Никаких эмоций. Внутри болезненная, предвещающая беду тишина. Я просто выхожу из ее кабинета и спускаюсь вниз, в кабинет УЗИ. Они делают исследование. Молча. Что-то шепчут друг другу. А я прикрываю глаза, чувствуя, как скупая слеза катится по виску.

— Плод замер. К сожалению, наши старания оказались напрасными. Вик, нам нужно срочно тебя чистить. Пошел процесс разложения, поэтому ты температуришь…

Я не слышу ничего. Меня трясет. Трясет, пока меня ведут в операционную. Трясет, пока меня просят раздеться, и я делаю это. И когда я уже забираюсь в кресло, на какую-то долю секунды я думаю о том, чтобы позвонить ему. Позвонить и рассказать все. Только он в лесу. Без связи.

* * *

— Вик, муж пиццу принес. Будешь? — Аня никак не хотела уходить. Температуры больше не было, но сильно болел живот. А еще душа. Ее рвало на части.

— Я не голодная, — прохрипела, просматривая телефон. Несколько часов кряду я пыталась написать и отправить ему сообщение. Рассказать все, а там будь что будет. Посмотрит ли он на меня теперь, так же как и раньше? После того что со мной произошло…

— Вик, — в дверях стоит Юлька. Вторая соседка.

— Там к тебе пришли. Выйди за дверь в коридоре девушка тебя ждет.

Я не хочу никуда идти. Но послушно встаю с кровати и иду.

На лавочке у процедурной сидит Марго. Первый порыв — уйти. Но что-то подсказывает мне, что я должна ее послушать.

Она поднимает на меня глаза. Видимо, все эмоции написаны на моем лице, потому что девушка тут же поднимается.

— Я по-быстрому. Долго не задержу.

Подумав немного, усаживаюсь рядом. Только потому, что тяжело стоять. Мутит.

Несколько секунд мы сидим молча. Я не смотрю на нее.

— Вик, я знаю, ты меня ненавидишь… но я люблю его..

Горький смех рвется с груди. Прикрываю глаза, понимая, что эту суку сюда прислала мать Верховского. Поворачиваюсь к ней.

— Я тоже.

Она кивает. Достает из сумочки какие-то бумаги.

— Я слышала про тебя… слышала, что ты потеряла ребенка.

Вспыхиваю от гнева. Какое право она имеет говорить об этом? Мерзко от понимания того, что Верховская все вынюхала.

— Неужели у Ирины Витальевны и здесь свои выходы?

— Нет. Она тут ни при чем. Твоя палатная врач — моя сестра. Прости, но когда я узнала, что ты здесь лежишь, не могла не спросить.

Кивнула. К глазам подступили слезы, но я затолкала их подальше. Не собираюсь плакать при ней.

— Что ты хотела?

Марго поднимает на меня глаза.

— Я беременна. От Ильи, — она протягивает мне бумагу. А я начинаю смеяться..

— Ты совсем с дуба рухнула? Думаешь, я полная дура и поверю в очередной твой бред?

Ее ничуть не задевают мои слова.

— Не поверишь. И я знала. Вот.

Она протягивает мне телефон. На нем видео. Марго включает его.

— Помнишь, несколько недель назад, Илья с Птахой праздновали день рождения Ваньки в клубе?

Я киваю.

— Я была там. И он был.

Опускаю глаза в телефон. На нем Илья. Я вижу его лицо, он сидит полубоком. Рядом с ним Птаха и остальные парни из универа. Они пьют, о чем-то говорят, смеются. И тут со сцены спускается танцовщица. На ней только короткий топ и шорты. Даже так я вижу, что это Марго.