Папарацци - Елена Макарова Страница 44

— А если я еще и десерт привезу? — а сам уже развернул машину прямо через сплошную, намечая новый маршрут.

— Тогда я твоя навеки, Соболев.

На такое заявление я ничего не смог возразить, и через полчаса мы уже сидели на кухне, и Вика ковыряла вилкой в тарелке, отказавшись от деревянных палочек, идущих в комплекте с едой из японского ресторан. Подозреваю, она просто не умела ими пользоваться, но из-за упрямства стыдилась признаться.

— Что ты там ищешь? Клад? — не выдержал, когда она в очередной раз скривилась от отвращения.

— Нет, мидии, — спокойно пояснила, не прерываясь.

— Хватит копаться, ешь всё подряд.

— Там же мидии, они противные, — выловила одну из них и собиралась переложить в мою тарелку. — Съешь ты? — невинно попросила.

— Не хочу.

— Сам не хочешь, а меня заставляешь, — будто поймала на воровстве.

— Я прошу есть всё, а не выбирать. Ты что маленькая? — и этот диалог всё больше походил на препирательство ребенка и родителя.

— Не нуди, — отмахнулась.

— Прости? — хоть я и привык к ее нахальству, но порой она переходила все границы.

— Не будь занудой, — добродушно объяснила, как именно меня оскорбила, — ворчишь как старый дед.

Мой возраст — запрещенная тема, тут меня лучше не трогать.

— Сколько по-твоему мне лет?

— Пятьдесят? — равнодушно предположила.

— Издеваешься? — не поверил, что она действительно так считает.

— Шестьдесят!? — все больше приближала меня к смерти. — Ладно, прости, — засмеялась, считая себя невероятно остроумной, — я знаю, что тебе сорок пять.

— Ешь сама свои мидии, — отодвинул подальше от нее свою тарелку, в которую она, как в помойное ведро, швыряла их.

Это на нее подействовало, и она взмолилась:

— Я больше никогда не буду смеяться над тобой, только забери их! — Я сжалился, а она воткнула нож мне в спину: — С детства знаю, что пожилых нужно уважать.

— Старших, а не пожилых, — поправил ее чисто машинально, не оставь надежду, что она перестанет издеваться.

— Я знаю, — даже не скрывала хитрую улыбку.

— Давай поедим в тишине, — устало предложил.

Кухню наполнило тиканье настенных часов, шумом проезжающей за окном машины, лаем собаки в квартире сверху, топотом ног и детскими криками с лестничной клетки. Но среди всей этой какофонии звуков я отчетливо услышал вздох Вики:

— Ты же понимаешь, что у меня идиотское чувство юмора?

— Конечно, — не поднимая глаз.

— Я не пытаюсь унизить тебя.

— Угу, — не видел смысла отвечать что-либо существенное.

— И, может быть, я даже уважаю тебя.

— Ну да.

— А чем-то, возможно, и вовсе восхищаюсь.

— Ммм…

— И, скорей всего, мне нравится не только секс с тобой.

Я уже жалел, что приехал. На что я надеялся? Это разговор с отцом подействовал на меня разлагающе, заставил сомневаться и верить в то, чего нет. Она все так же презирает меня. Надо было придерживаться правил.

— Атмосфера достаточно нагнетена, пружина сжалась до максимума — теперь разом перечеркни все добрые слова в мой адрес какой-нибудь колкостью, а потом займемся сексом и я поеду домой, чтобы, не дай бог, ты не встретила утро рядом со мной.

Я ждал, когда актриса расколется и поднимет меня на смех. Но она молчала. Тишина стала некомфортной, а финальный аккорд затянувшейся комедии так и не прозвучал.

— Пора завязывать с шутками, — тихо, словно говорила сама с собой, — люди уже не понимают, когда я говорю искренне, а когда дурачусь.

— То есть всё, что ты сейчас сказала?…

— Правда, — как никогда серьезно.

В ответ на столь громкое признание, которое, не скрою, грело мне сердце, я ни нашел ничего лучше, чем просто сказать:

— Давай сюда свои мидии.