Плен одиночества - Татьяна Минаева Страница 44

Россия, Москва, май 2021 года

— Мама, скоро мы приедем?

Рината посмотрела в окно автомобиля, везущего их из аэропорта в направлении родительского дома, и покачала головой:

— Нет.

— Я устала, — недовольно поморщилась Ника, откидываясь на сиденье.

Вздохнув, Рина погладила дочь по собранным в хвост волнистым волосам. Конечно, она устала. Сначала их рейс до Хельсинки задержали на два часа, потом наоборот, они опаздывали на стыковочный рейс уже до Москвы.

— Совсем скоро приедем, бабушка с дедушкой и Сережка уже заждались тебя, — улыбнулась она Нике и притянула её к себе.

Послушно подавшись к ней, Николь положила голову на её колени. Перебирая завитки волос дочери, Рина думала о том, что ждёт их дальше. Всех их: и Ника, и Тасю, и Артёма, и даже Крылова.

Перед тем, как сесть в машину уже погрузившего их с Николь вещи в багажник Николаса, она снова вернулась в свою квартиру. Села на диван, осмотрелась. На глаза навернулись слёзы. Сколько тут было всего. И печального, и радостного. Когда с ними жила Алиса. Когда её еще с ними не было, и они жили тут с Николь вдвоём… Воздух Сан-Франциско и крик чаек останется на её сердце теплым воспоминанием с солоноватым налётом. То ли от просоленного воздуха, то ли от пролитых горьких слёз.

Было грустно. Несмотря на то, что этот город так и не стал её настоящим домом, он был важной частью её самой. Город с Золотыми Воротами… Печально улыбнувшись, Рината в последний раз прошлась по пустым комнатам. В спальне Алисы теперь жила Тася. Артём решил переехать в их квартиру насовсем. Что же, Рината пожелала им с Тасей счастья. Она искренне надеялась, что её друг нашёл ту самую, свою, единственную.

В спальне Николь остался лишь кукольный дом. Николас должен был отправить его транспортной компанией вместе с еще несколькими коробками, забрать с собой которые они не смогли чисто физически. И без того два чемодана и две больших дорожных сумки. А дом Николь наотрез отказалась оставлять. Никакие уговоры Ринаты и даже Ника не подействовали. Рина пообещала купить ей в Москве точно такой же, но Николь, судя по всему, готова была забрать абсолютно всё. Даже саму квартиру, если бы это было возможно. И Рината её понимала.

В аэропорту, во время прощания с Николасом, Рина ждала от дочери слёз. Но та лишь очень крепко обняла его. Ник поднял её на руки и что-то с минуту шептал ей на ухо. А она прижималась к нему щекой и периодически кивала. Такая большая и такая крошечная. Её маленькая-взрослая девочка. Сердце Ринаты разрывалось. И когда она смотрела на дочь, и когда чуть позднее, сама практически так же прижимаясь к Николасу, не находила в себе сил разжать объятья. В Сан-Франциско она пробыла неделю. Неделя на то, чтобы решить все текущие вопросы, закончить дела и собраться. Всё это время Ник был рядом. Каждый день был рядом, как всегда до. А Крылов даже ни разу ей не позвонил. Хорошо это или плохо Рината не хотела размышлять… Всё потом.

— Я тут подумал, — сказал Николас, когда они уже собирались идти в зону вылета. — Встретимся мы с тобой гораздо раньше, чем ты думаешь. И если до того момента твой Крылов не сделает тебя счастливой… — Он улыбнулся уголками губ и притянул её к себе, — я сделаю всё для того, чтобы ты снова уехала со мной в Сан-Франциско.

Рината непонимающе качнула головой. Всмотрелась в его лицо и тоже улыбнулась. Говорил он серьезно или шутил она никогда точно определить не могла. Одно знала наверняка — слов на ветер Николас Демаре не бросает. В груди шевельнулось что-то… что-то такое, сродни радостному удовлетворению. Хоть кто-то готов бороться за неё. Хоть кто-то хочет, чтобы она была счастлива, а не сулит ей семь кругов Ада. Разница налицо, но что уж. Она свой выбор сделала и теперь… А что теперь? Она везёт вымотанную донельзя дочь в пригород Москвы к своим родителям, потому что привезти её в дом, полный грязи и тьмы, не может. Это им с Крыловым там нормально, а Николь — другое дело.

Родители встретили их с улыбкой и вроде бы распростёртыми объятиями. Однако Ринату это напускное радушие не убедило. Она кожей чувствовала взгляд отца, прожигающий её до самого нутра в тот момент, когда они с Никой, Серёгой и мамой поднимались наверх. Мать тоже была слишком любезна. Разве что видеть внучку рады они были искренне. Серега так вообще прыгал от восторга. Так и норовил утянуть Нику на задний двор, чтобы показать Симбу. Та тоже, едва увидев своего дядю, взбодрилась и уставшей уже вовсе не казалась. Рината настояла на том, чтобы они сначала переоделись и пообедали. Дети, синхронно вздохнув, покорились её воле. Говоря откровенно, она вовсе не была против, чтобы Ника ушла с Сережкой, однако… просто не хотела оставаться с бросающей на неё укоризненные взгляды исподтишка матерью. А уж если и отец подключится… Тяжелого разговора не избежать — родители еще не отошли от цыганочки с выходом, устроенной Крыловым на собрании, а после и на пресс-конференции. Благо, от «беременности» своей в глазах родителей она избавилась, иначе Владимира Николаевича точно удар бы хватил. Нет уж, не доставит она Крылову такого счастья как несчастье своей семьи. Этот вопрос решился короткой смской матери. А вот с кольцом на пальце так просто справиться не получится. И с нацеленными на неё родительскими взглядами. Угрюмым отца и тяжелым — мамы.

— Мама, ну теперь можно? — Николь, допив уже порядком подостывший сладкий чай, сползла со стула. Взялась за протянутую Серёгину ладонь и сдвинула тёмные бровки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рината посмотрела на дочь, потом на брата и улыбнулась. Они были как небо и земля, как огонь и вода. Светленький Сергей и черноволосая Николь. Дядя и племянница с разницей в возрасте в три месяца. Правда характеры что у одного, что у другого те ещё. Дадут бой любому. Оба бойкие, упрямые, но бесконечно любящие и ласковые. Они с мамой называли их котятами. Маленькими породистыми котятками с острыми коготочками.