Ирландская роза - Патриция Грассо Страница 42

Терлоу громко расхохотался.

– Скоро вы сами все увидите! Если бы вы только знали, какую соблазнительную приманку я ему приготовил! Он просто не сможет на нее не клюнуть! Потерпите немного – и вы все поймете.

– Скажи, это очень больно? – с деланным равнодушием спросила Фиона, встревоженно вглядываясь в глаза своей новой подруги.

Кэтрин улыбнулась. Она сразу заметила бледность и нездоровый лихорадочный блеск в глазах молодой женщины, но мудро воздержалась от вопросов. Теперь она поняла причину ее беспокойства.

– О чем ты? – лукаво улыбаясь, спросила она. Фиона чуть поморщилась, ей было не до шуток.

– Перестань, Кейт! – воскликнула она, нервно поглаживая свой огромный живот. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я тебя спрашиваю!

Кэтрин улыбнулась и взяла ее за руку.

– Конечно, это больно, ты и сама это знаешь. – Но, почувствовав, как вздрогнула Фиона, Кэтрин решила ее успокоить: – Но вполне терпимо. Когда твой ребенок окажется возле твоей груди, ты сразу же забудешь о боли, уверяю тебя.

– Ты, верно, просто жалеешь меня, хочешь успокоить? – нервно сглотнув, спросила молодая женщина.

– Подумай сама, – улыбнулась Кэтрин, – если бы это было так невыносимо, разве мир был бы так густо населен?

– И правда, я как-то об этом не подумала. – Фиона заметно повеселела. Но затем вновь обеспокоенно взглянула на подругу. – Я очень боюсь, что останусь такой же толстой и неуклюжей, как сейчас.

– Об этом не стоит беспокоиться, – успокоила ее Кэтрин. – Я рожала уже дважды, и моя фигура почти не изменилась.

– А мой противный муж, – продолжала жаловаться Фиона, – теперь постоянно надо мной подшучивает. Раньше он называл меня не иначе как «кельтской сиреной» и своей красавицей, а теперь я для него «мамаша-утка». Но если честно, я и правда чувствую себя такой огромной и неуклюжей. – Фиона всхлипнула.

– А ты и правда напоминаешь утку, когда ходишь, – заметила Кэтрин с лукавыми искорками в глазах.

Но обиженная Фиона тут же разразилась слезами.

– Не плачь, я же пошутила, – стараясь не смеяться, сказала Кэтрин. – Лучше подумай о том, что твой срок близится к концу, скоро у тебя появится малыш, самое дорогое и прелестное существо на свете, и ты опять станешь такой же легкой и изящной, как и прежде, а мне еще ждать целых пять месяцев! Если вернешься в Дублин до того, как наступит мой срок, то сама увидишь, какая я буду тогда неповоротливая и неуклюжая.

– Ты всегда умеешь поднять мне настроение, – улыбнулась Фиона. – Спасибо тебе, – сказала она с чувством.

– Ну что ж, я рада, что смогла тебя немного развлечь, – сказала Кэтрин, поднимаясь с места. – А теперь мне пора. Уже поздно. И счастливого вам пути. Надеюсь, ты сообщишь, кто у тебя родится.

Фиона тоже начала подниматься со стула, но Кэтрин жестом остановила ее.

Все еще погруженная в мысли о будущем ребенке, Кэтрин вышла во двор, где ее поджидала карета. Открывая дверцу, кучер О'Нейлов неожиданно закашлялся и как-то смущенно отвернулся от нее, подавая руку, чтобы помочь подняться на подножку.

Кэтрин села в карету, и дверца за ней захлопнулась. Женщина поудобнее устроилась и откинулась назад. Ей хотелось отключиться от всего и подарить себе хоть несколько мгновений спокойного отдыха, прежде чем муж и дочери начнут требовать ее внимания.

Неожиданно карета резко рванула с места, и Кэтрин, сброшенная с сиденья от резкого толчка, растянулась на полу.

– Господи! – только и смогла произнести она, призывая мысленно всевозможные проклятия на голову пьяного дурака-кучера.

Кэтрин с трудом вновь вскарабкалась на сиденье и, вцепившись обеими руками, попыталась удержаться на нем, в то время как ее безжалостно швыряло из стороны в сторону. Ей удалось передвинуться по сиденью к окну и выглянуть наружу. То, что она увидела, очень ее встревожило. Карета ехала явно в противоположную от поместья О'Нейла сторону, и Дублин должен был уже вот-вот скрыться вдали.

Стараясь привлечь внимание кучера, Кейт начала отчаянно стучать в стенку кареты, однако это не возымело никакого действия.

Они ехали довольно долго. Ей уже начало казаться, что эта безумная скачка никогда не кончится. Но наконец экипаж резко остановился, и Кэтрин вновь едва не упала с сиденья. От боли и страха слезы хлынули у нее глаз. Она понимала, что ее привезли не домой.

Снаружи послышались чьи-то твердые уверенные шаги, дверца кареты распахнулась, и Кэтрин увидела незнакомца с безобразным шрамом на щеке, одетого в ливрею О'Нейлов.

– Вылезайте, – грубо приказал он. Кэтрин испуганно отпрянула в глубь кареты. Тогда незнакомец протянул руку, чтобы вытащить наружу, но в этот миг сзади послышался топот копыт. Незнакомец обернулся к вновь прибывшим. Надежда Кэтрин на спасение, вспыхнувшая было в ее душе, тут же погасла. По всей видимости, это были сообщники ее похитителей. Но зачем она понадобилась им? Только ли ради выкупа или здесь было что-то похуже?

– Графиня? – Возле окна кареты появился человек, чье лицо показалось Кэтрин знакомым.

– Лиам! – воскликнула она, и вслед за мгновенной радостью у нее упало сердце. Кэтрин вспомнила, что бывший воин Шона теперь служит у Терлоу.

– Выходите, графиня, – приказал Лиам, протягивая ей руку.

Ошеломленная всем происходящим, Кэтрин не могла пошевелиться. Так, значит, ее похитил Терлоу!

– Выходите же, – повторил нетерпеливо Лиам. – Мы едем в Данганнон.

– Нет! – воскликнула Кэтрин, отшатнувшись от протянутой к ней руки.

Не обращая внимания на ее отчаянное сопротивление, Лиам вытащил женщину наружу и, грубо ухватив за локоть, повел, почти поволок к стоящим поодаль лошадям.

– Пожалуйста, прошу вас! – умоляла Кэтрин сквозь рыдания. – Не делайте этого! Ради всего святого! Поездка верхом убьет ребенка, которого я ношу!

Несколько мгновений воин внимательно смотрел на нее. Отчаяние и ужас, так явно читающиеся на лице несчастной женщины, видимо, все же тронули его суровую, не знающую жалости душу. Но он только с сожалением покачал головой.

– Я получил приказ, – мрачно сказал он.

Сняв свой плащ, он накинул его на плечи Кэтрин и подсадил в седло. Сам сел сзади и сделал своим людям знак трогаться. Им предстоял долгий утомительный путь до владений Терлоу.

К тому времени, когда Хью вернулся домой из парламента, зимнее солнце уже клонилось к горизонту. Он вошел в большой зал, увидел Патрика, сидящего перед камином, и, усевшись рядом с ним в кресло, с блаженным вздохом вытянул ноги. Поджидая, пока накроют стол к ужину, мужчины спокойно сидели у огня, потягивали эль и мирно болтали.

– Ужин готов, – сообщила Пег с озабоченным выражением лица. – Прямо не знаю, что делать, леди Кэтрин еще не вернулась. Может быть, подождем ее?