Сердце дикарки - Кэрол Финч Страница 42

Кин погасил просившуюся на губы улыбку и прошагал к дереву за одеждой. Он знал, что Алекса наблюдает за ним. В наступившей тишине Кин повернулся и подошел к ней, выражение его лица было серьезным.

– Мы достаточно изводили друг друга, Алекса. Но теперь пришло время подготовиться к нашей стычке с осейджами.

– Что меня ждет, когда Одинокий Зимний Волк догонит нас? – Алекса посмотрела прямо в бородатое лицо. – Я должна знать.

Кин присел рядом с ней на корточки.

– Ты не пострадаешь, милая. Только делай то, что я тебе скажу, и ни о чем не спрашивай, пока мы снова не останемся вдвоем, – сказал он.

Алекса ничего не поняла, но выражение его лица было таким нежным, что у нее духу не хватило спорить. Его легкое прикосновение успокоило ее страхи, и она тихо улыбнулась.

– Хорошо, Кин. Моя жизнь – в твоих руках.

Но после того как он бегло поцеловал ее и отошел в сторону, ее снова стали одолевать сомнения. Уж не намеревается ли он использовать ее, чтобы укрепить свою репутацию среди осейджей? Кин – человек расчетливый. Он не поступал необдуманно. Алекса скептически хмурилась, разглядывая его широкую спину. Внезапно ее ужалила мысль о том, что она готова стать пешкой в его игре. Закладом в отношениях с племенем.

Ее захлестнуло желание повернуться и броситься бежать. Бежать без оглядки, не разбирая дороги, но здравый смысл приказывал остаться с Кином. У нее было так мало шансов выжить в одиночку в этой дикой местности, особенно когда осейджи уже гнались за ней.

Когда спустя полчаса Кин вернулся в лагерь, рядом с Алексой он увидел Кентавра. Дьявольский жеребец разыскал свою хозяйку. Возвращение коня было весьма своевременным, подумал Кин. Он прошел к сухому дереву и пристроил на ветку глиняное чучело совы. Он отступил назад и с удовлетворением обозрел результат своих усилий.

Алекса задумчиво нахмурилась, разглядывая странное творение Кина. Ее несколько озадачила его внезапная страсть к глиняным игрушкам. Да, странновато он ведет себя…

– Я рискую своим скальпом, а ты спокойно забавляешься у ручья игрой в куличики? – Было очевидно, что она находит его поведение в высшей степени удивительным. Уж не началось ли у него размягчение мозга? Кин фыркнул, заметив опасливое выражение лица Алексы.

– В моем сумасшествии есть здравый смысл, дорогая, – заверил он. – Имей немного терпения и не смотри на меня так, будто я спятил.

– Кин, я тебя не понимаю. Сначала ты небрежно заглядываешь в деревню осейджей, а потом…

Он прижал указательный палец к ее губам, приказывая молчать.

– Все в свое время, Алекса, все в свое время.

Она раздраженно вздохнула, но остановила следующий вопрос. Почему он такой скрытный? Чего, к дьяволу, ожидает он от осейджей? Темнота начала постепенно сгущаться, и Алекса заволновалась. Она думала о том, что Кин задумал, какова будет ее роль в этом плане?

Кин отставил тарелку в сторону, раскинул свой тюфяк около костра. Потом добавил несколько бревен, заставив пламя подняться высоко в небо, и сделал знак Алексе подойти к нему. Она подчинилась, но неохотно. Уж не хочет ли он поджарить ее на костре, чтобы не утруждать соплеменников?

– Дай мне свою одежду и ложись, – деловито приказал Кин.

– Что? – Теперь уж Алекса была совершенно уверена, что у него началось размягчение мозга. – Ты с ума сошел? Я…

– Ты обещала подчиняться, не задавая вопросов, – строго напомнил он. – Давай сбрасывай одежду, или я сам это сделаю. У нас не так много времени. Наши гости уже скоро прибудут.

Прежде чем Алекса успела сбросить свой индейский наряд, Кин повернул ее, чтобы расстегнуть застежки. Алекса поспешно залезла под одеяло и натянула его до самого подбородка.

– Собираешься поджарить меня? – спросила она ядовитым тоном. – Какую игру ты затеял?

Кин послал ей широкую улыбку, собирая веточки и листья, чтобы набить ее платье.

– Нет, ничего похожего, милая.

– Хорошо, а тогда что ты…

– Терпение, Алекса, терпение. Могу я напомнить тебе, что любопытство кошку сгубило? – Брови его образовали ровную линию, заставив проглотить очередную порцию вопросов. – Обрати внимание на мои слова. Делай, как я говорю, и, будем надеяться, мы оба выйдем из этой передряги целыми и невредимыми.

Она внимательно смотрела, как Кин привязал чучело к дереву и развел под ним маленький костерок. Но когда ее любопытство готово было снова одержать верх над послушанием, голова его повернулась к ней.

– Одинокий Зимний Волк скоро будет здесь. Позови к себе Кентавра и укройся с головой. Не шевелись, что бы ни случилось. Обратись в камень. Когда я приступлю к беседе с Одиноким Зимним Волком, я хочу, чтобы ты начала свистеть.

– Свистеть? – пискнула Алекса. Она была совершенно потрясена этим требованием.

– Да, что-нибудь тихое и жуткое.

Алекса бросила на него уничтожающий взгляд.

– Я клянусь, ты совершенно спятил, – пробормотала она.

– Клинт сказал мне то же самое, когда я признался, что намереваюсь отправиться за тобой, – подумал он вслух.

Но Алекса не расслышала его. Она слишком беспокоилась о себе, но когда Кентавр тихонько заржал, ее напряжение чуть ослабло. Она нежно улыбнулась громадному жеребцу, что стоял рядом с ней и подталкивал ее носом. Подняла руку, погладила морду и повернула голову, чтобы увидеть силуэт Кина на фоне пылающего костра. Он смотрел куда-то вдаль. Алекса отдала бы что угодно, лишь бы узнать, о чем он сейчас думает. Горькая смешка искривила ее рот. Ей оставалось только надеяться, что она проживет достаточно долго и узнает, что Кин будет делать с глиняной совой, прикрученной к ветке; чучелом, раскачивающимся на полуспрятанной веревке; костром, пылающим так ярко, что мог бы привлечь каждого индейца Северной Америки.