Сердце дикарки - Кэрол Финч Страница 41

– И кто же был этот замечательный мужчина, который заставил тебя отвечать так же страстно, как отвечала мне в ту ночь? – хрипло спросил он.

Алекса мгновенно ощетинилась.

– Его имя не имеет никакого значения, и вообще все это не твое дело, – заявила она с заметным упрямством в голосе.

Кин обнял ее одной рукой, наслаждаясь ощущением шелковистой кожи. Она было начала сопротивляться, но объятие стало крепче, и дьявольская ухмылка снова искривила его рот, приподняв один уголок.

– Нет уж, скажи мне имя этого смельчака и героя, – потребовал он. – Я должен знать, кто мой соперник.

Его рука поплыла по ее телу, заставляя позабыть намерение держать его на расстоянии вытянутой руки. Собрав всю оставшуюся волю, Алекса пыталась построить стену безразличия. Но Кин напоминал захватническую армию, которая требовала безоговорочной капитуляции. И ее оборонительные редуты пали, когда его рука нашла беззащитные территории нежного тела и заставила их пылать там, где прошла его опустошительная атака. Ее предательская плоть затрепетала, когда кончики его пальцев-исследователей и теплые поцелуи покрыли ее, расшевелив ощущения, которые Алекса предпочла бы забыть.

– Нет. – Голос ее слегка задрожал от возбуждающих прикосновений, но Алекса упрямо вскинула голову и выставила подбородок.

– И он тоже целовал тебя вот так? – Его губы запорхали по ее губам легкими, как бабочки, поцелуями, от которых по коже поползли мурашки. – И вот так? – Его ищущий язык пробежал по ее приоткрытым губам, потом нырнул внутрь и сплелся с ее языком. А тем временем объятие его разжигало огонь, который проникал в самую глубину тела. – И трогал тебя так же нежно, как я однажды?

Его искусные руки знакомо прикасались к ее телу, заставляя Алексу опуститься на брошенную одежду. И вся ее сдержанность растаяла под его утонченными ласками. Она знала, что погибла, несмотря на все свои здравые суждения и решения. Несмотря на прочитанные себе многочасовые уроки. Да, должно быть, она и впрямь любит этого наглого отступника. Алекса испустила стон наслаждения и перестала думать вовсе. Он мог заставить хотеть его даже тогда, когда она решительно не хотела делать этого. Наслаждение близостью с Прямой Стрелой было результатом действия пейота. Только поэтому она отвечала индейцу с таким самозабвением…

– Ответь же мне, чертовка. – Голос Кина стал хриплым от охватившего его желания. Он накрутил ее роскошные волосы на кулак и наклонил ее голову так, чтобы заглянуть в серебристые глаза. – Я должен знать.

– Да, но… – Алекса не могла продолжать. Он заставил ее дрожать от возбуждения, от желания насладиться его сильным телом, и она не в состоянии была вести долгие разговоры.

– Ты отвечала ему? Жаждала его ласк? – прошептал Кин в пульсирующую на ее шее жилку. – И ты уступила, наслаждаясь той страстью, что он тебе предложил?

Алекса кивнула утвердительно, но краска смущения поползла по шее вверх, окрасила ее щеки. Кин теперь подумает, что она стала распутницей, которая не может устоять перед стремлениями плоти. Ей надо было объяснить.

– Это было грешно и порочно с моей стороны, но он… Хриплый смех Кина разнесся над водой. Он раздвинул коленом ее бедра, обхватил ее обеими руками и улыбнулся широченной, от уха до уха, улыбкой.

– Да, это было так же, моя прелесть, – заверил он ее. – Но неужели ты и правда думаешь, что Прямая Стрела внезапно стал нежным, внимательным любовником? Думаешь, он был бы терпеливым и позволил тебе насладиться моментом, а не просто утолил свое сладострастие? Неужели ты все еще столь наивна, что не поняла, кто же занимался с тобой любовью на меховых одеялах в той хижине?

Прошло не меньше минуты, прежде чем до нее дошел смысл его слон, но когда это случилось, Апекса резко увернулась от поцелуя.

– Ты… Но как?

– Одинокий Зимний Волк понял, что Прямая Стрела подмешал тебе наркотик, и заставил вождя отправить его на всю ночь охранять лошадей. Прямой Стреле сказали, что Конь-Призрак может попытаться пробраться к кобылицам. Я прибыл в лагерь поздно вечером и…

– Ах ты, мерзкий нахал! – завизжала Алекса, оттолкнула его в сторону и схватила свое платье, чтобы прикрыть наготу. – И все это время ты позволил мне думать, что я спала с мужчиной, которого презираю! – Она была в ярости.

Кин рассмеялся ее неистовому темпераменту.

– А я-то думал, ты презираешь меня. Неужели ты предпочла бы Прямую Стрелу? Он известен склонностью бить своих женщин.

– Думаю, предпочла бы, – ядовито прошипела Алекса. – Это было бы лучше, чем снова уступить тебе. Человеку, который послал на смерть моих отца и брата и привез меня сюда, чтобы обольстить. А потом отвезти обратно к осейджам. Будь ты проклят, Кин Родон! – Ее голос становился все громче и громче, пока не перешел в крик. – Я умру, проклиная тебя! Надеюсь, ты попадешь в ад! И пусть дьявол забирает тебя голым! – Она схватила с земли его штаны и рубашку и бросилась бежать.

Смех Кина мгновенно прекратился, когда он увидел, что остался один и совершенно обнаженный. Непросто будет пробраться между деревьями и низким кустарником, чтобы не исцарапать всю кожу. Черт бы побрал эту злобную девку! Он нахмурился. Он слышал, как она прошептала его имя в ту ночь в вигваме Прямой Стрелы. Он знал, что она думает о нем. И все же Алекса постоянно противится ему. И почему он сам так стремится заставить эту маленькую чертовку признаться, что их совместные ночи расшевелили что-то большее, чем физическое наслаждение? Потому что ему необходимо приручить ее вольнолюбивый дух, понял вдруг он. Оставшись один, Кин поднялся на ноги и осторожно двинулся сквозь кустарник. Он нашел Алексу у костра, занятую приготовлением пищи. Глаза его обшарили поляну, но ни чересседельных сумок, ни его одежды не увидели.

– Довольно этих злых игр. – Его раздражение быстро нарастало. – Ты отомстила. А теперь скажи, куда дела мои вещи?

Алекса глянула через плечо и увидела, что Кин прячет нижнюю часть тела за хилым кустиком. Озорная улыбка осветила ее лицо.

– Нет, пока ты не извинишься за то, что сделал. Ты же знал, что мне подмешали наркотик, и все же воспользовался моим состоянием. Расс был прав по поводу тебя. У тебя нет ни унции совести и пристойности, – заявила она.

Кин распрямился за своим жалким укрытием.

– Я искренне сожалею, что обманул тебя. – Он вышел и предстал перед ней в полный рост, во всей своей обнаженной стати. Синие глаза горели дьявольским огнем. – Но я отказываюсь извиняться за то наслаждение, что нашел в твоих объятиях. Одинокий, изголодавшийся по любви язычник не может устоять перед таким искушением. – Взгляд его обнял ее всю целиком, и ей показалось, будто он прикоснулся и приласкал ее. – А ты, Алекса, непреодолимое искушение.

Малиновая краска залила ее щеки, и Алекса не могла упрекнуть в этом жар костра. Нет, жар шел изнутри, воспоминание об их близости сокрушило ее невозмутимость.

– Я никогда не прощу тебе этого. – Голос ее дрогнул, стал каким-то дребезжащим. – Вон твои вещи. – Она указала рукой на упавшее дерево, потом повернулась и занялась едой. – И одевайся поскорее. Я достаточно насмотрелась на тебя, Кин Родон, за сегодняшний день.