Властный зов страсти - Моника Маккарти Страница 42

Каждый мускул его тела пульсировал, с трудом поддаваясь контролю, и когда она провела рукой по всей длине его естества, а потом слегка сжала его, он не выдержал.

Рванув Флору к себе, Лахлан принялся целовать с такой страстью, о существовании которой Флора даже не догадывалась: он целовал ее долго, жадно, и в его поцелуях таилась глубокая чувственность, сулившая неведомые ей восторги.

Губы Лахлана скользили по ее шее, груди покоились в его ладонях. Он легонько пощипывал соски, и это продолжалось до тех пор, пока Флора не начала извиваться в его объятиях. Прикосновение жесткой щетины, скользящей по коже, доводило ее до безумия.

Лахлан распустил завязки ее рубашки, и его губы, найдя грудь Флоры, прильнули к ней. Его язык играл с ее напряженным соском, и эти дразнящие круговые движения были до крайности возбуждающими; наконец он втянул сосок в рот, и из уст Флоры вырвался стон откровенного наслаждения. Она выгнула спину, чтобы облегчить ему доступ к своей груди, ощущая его восставшую плоть, баюкая ее между ног и стараясь прижать к самому своему сокровенному месту.

Внезапно Лахлан издал низкий гортанный стон, и это навело Флору на мысль об опасности, но она тут же отбросила ее, желая большего: большей близости, более острого наслаждения. Она хотела ощутить его вес на своем теле, хотела почувствовать его внутри.

Она желала всего, что он мог ей дать.

В ушах Лахлана зазвенела кровь; никогда еще он не был так близок к тому, чтобы потерять власть над собой, и не испытывал такого возбуждения, как в этот момент. Флора сжимала в руке его орган столь невинно и при этом столь искусно манипулировала им…

Лахлан поборол потребность истечь семенем, но не вполне преуспел в этом. Живот его свело судорогой, так отчаянно он сдерживал себя, но все-таки несколько капель…

Он хотел сорвать с нее одежды, ласкать и целовать ее, исследовать языком каждый дюйм ее тела. Ее невинные прикосновения доводили его до безумия.

Флора предлагала ему себя, лишая его сил отказаться.

И все же его чувство чести оказалось куда глубже, чем он полагал. Не решаясь пойти на риск и поведать Флоре всю правду об участии Аргайла в организации их брака, Лахлан не мог соблазнить ее и лишить девственности.

Вот если бы она согласилась выйти за него замуж, тогда другое дело. Он только молил Бога, чтобы ему не пришлось ждать слишком долго. Его тело горело от рвущегося наружу желания, а тяжесть в паху становилась почти невыносимой.

– Нам надо остановиться, – пробормотал Лахлан сквозь зубы. – Я не хочу лишать тебя невинности до брака.

От его поцелуев губы Флоры припухли и покраснели, а глаза затуманились страстью.

– Я не хочу останавливаться!

Сердце горца пропустило один удар. Он не смел поверить услышанному. Флора выйдет за него! Он заглянул глубоко в ее бездонные глаза.

– Ты понимаешь, что говоришь? Ты готова прийти ко мне по доброй воле и не будешь позже говорить, что я совратил тебя и принудил к браку?

Сделав шаг к нему, Флора уверенно положила руку ему на грудь.

– Я хочу тебя.

После этих слов Лахлан окончательно стряхнул с себя оковы сдержанности и, сжав руку Флоры, поднес ее к губам.

– Пути назад не будет. Если ты отдашься мне, я захочу полностью владеть тобой.

Во взгляде Флоры на мгновение мелькнула неуверенность, потом она медленно кивнула.

Лахлана охватило ликование. Он знал, что величие этой минуты навсегда запечатлеется в его памяти: прекрасная женщина готова отдать себя ему без всяких условий – разве это не чудо? В груди его образовался столь тугой комок, что он был потрясен силой собственных чувств.

Схватив Флору в объятия, Лахлан понес ее к берегу, собираясь сделать эти минуты самыми прекрасными в жизни. Он должен с лихвой отплатить ей за щедрость и благородство.

Чувствуя смущение и растущую неуверенность, Лахлан осторожно, как величайшую драгоценность, уложил Флору на плед и, склонившись над ней, взял ее рукой за подбородок, а потом нежно поцеловал в губы.

– В том, что мы испытаем вместе, нет ничего постыдного.

Флора застенчиво кивнула и, обвив руками шею, притянула его к себе. Их языки переплелись, и на каждое его требовательное движение Флора отвечала таким же, издавая при этом негромкие волнующие стоны и полностью опрокидывая его намерение не спешить.

Руки Лахлана ласкали ее полные, тяжелые груди, и соски напряглись под его пальцами, обретя твердость камешков. Он стал пощипывать их, и это продолжалось до тех пор, пока тело Флоры не завибрировало под его ласками, делая ее желание еще более очевидным.

Прервав поцелуй, Лахлан поднял влажную ткань ее рубашки, обнажив груди. От их совершенной формы у него захватило дух. Живот Флоры был плоским, стан тонким по контрасту с женственными изгибами бедер и груди, поднимавшейся и опускавшейся в такт дыханию.

– Боже, как ты прекрасна!

Флора смущенно отвела взгляд, но Лахлан снова повернул ее лицом к себе.

– Не надо скрываться от меня, ведь я так долго ждал этого! На этот раз я намерен насладиться созерцанием каждого дюйма твоего обнаженного тела.

Он нежно поцеловал розовый бутон каждого соска, потом помог Флоре стянуть рубашку и плотно облегающие штаны.

Когда узел намокшего белья медленно скользнул вдоль ее длинных стройных ног, у нее перехватило дыхание.

Лахлан любовался наготой Флоры. Солнце высушило ее тело и теперь оно источало золотистое сияние, а ее волосы сверкали золотым нимбом вокруг головы.

Осторожно, едва касаясь кожи, Лахлан провел руками по ее стройному телу, запоминая каждый изгиб во всей безупречной прелести.

Флора смущенно пошевелилась, и он перешел от созерцания к действию: его рука принялась ласкать ее, а затем приблизилась к холмику между ног. Это его движение исторгло у Флоры крик наслаждения.

Возбужденный орган Лахлана уперся в ее бедро: он был твердым как камень и до боли напряженным. Бедро Флоры все крепче прижималось к нему, и Лахлану захотелось нырнуть глубоко в ее тело, ощутить влажный жар, способный окутать его, как тугая перчатка.

Его губы заскользили по ее подбородку, шее и ниже по бархатистой нежной коже живота к соединению ног.

Кожа Флоры порозовела и стала горячей от этих ласк. Она выжидательно смотрела на него, вероятно, не зная, что он будет делать, но догадываясь об этом.

– И что теперь?

Лахлан удерживался из последних сил.

Мгновенным движением Лахлан сорвал с себя штаны, и Флоре показалось, что она умерла и попала на небо. Этого она и в мечтах не могла представить. И это могучее проявление его желания пугало ее.

Но… Как он собирается это сделать? Неужели ее тело могло приспособиться к пенису столь внушительного размера? Это казалось просто невозможным.