Продажная любовь - Джулия Джеймс

Самолет пересекал тревожное ночное небо, направляясь на север. Единственный пассажир мрачно смотрел в иллюминатор, ничего не видя. Мысли его были в прошлом.

Два мальчика, беззаботные, радостные, и счастливые.

Братья. Казалось, перед ними весь мир и вся жизнь впереди.

Для одного из них время истекло…

Андреас! Брат!

Но он ушел, безвозвратно, оставив рыдающую мать и пораженного горем брата.

И крошечное бесценное сокровище в утешение…

Категорично и настойчиво постучали в дверь. Энн, боровшаяся с жутким беспорядком на кухне, заглянула в видавшую виды детскую коляску — не проснулся ли Ари — и поспешила к входной двери, пытаясь на ходу убрать волосы с лица. Кто бы это мог быть? Открыв дверь, она сразу поняла, кто.

Перед ней стоял высокий стройный человек с каменным выражением на смуглом лице. В проеме двери, за его спиной, был виден автомобиль с шофером, дорогой, отполированный, выглядевший странно в этой части города.

— Мисс Тернер? — красивый голос с акцентом звучал холодно и неприязненно.

Энн кивнула, стараясь подавить страх.

— Я Никос Теакис, приехал за ребенком, — объявил гость.

Никос Теакис. У нее были причины ненавидеть именно его — больше всех на этом свете.

Энн в оцепенении смотрела, как он прошел мимо нее в квартиру, заполнив собой тесный коридорчик, пренебрежительным взглядом обвел жалкую обстановку и повернулся к неподвижно стоявшей девушке.

— Где он? — требовательно спросил незваный гость.

Он в упор смотрел на нее — мрачно, властно. Под этим взглядом она не была способна как-то реагировать, ни даже думать. Просто не сводила с него глаз. Ничего глупее в этой ситуации невозможно вообразить: уставилась на высокого красавца с отличной фигурой в превосходно сшитом костюме, с покоряюще мужественным лицом. Темные блестящие глаза в длинных пушистых ресницах, прямой классический нос, высокие скулы, крепкий подбородок, скульптурный, чувственный рот…

Вздохнув, она с усилием отвела взгляд. Какого черта, что она так уставилась на этого красавчика? Как будто он не тот, кем представился.

Никос Теакис — богатый, властный, высокомерный человек, для которого не существует преград. Человек, разрушивший жизнь ее сестры.

Да, он именно таков. Энн знала все это со слов самой сестры.

Карла была эффектной девушкой, живой, обаятельной, чарующей. Она старалась превратить жизнь в праздник. И вдруг праздник закончился. Карла объявилась поздней осенью в убогой квартире Энн, потому что больше некуда было пойти. Она была не в себе.

— Он говорит, что без ума от меня. Без ума! Но не может жениться на мне сейчас, хотя я беременна. И я знаю почему. Из-за этого проклятого сноба, старшего брата! Его величество Никос Теакис! Он смотрит на меня свысока, я для него просто грязь под ногами!

Потрясенная Энн выслушивала эти горестные слезные тирады, старалась как-нибудь утешить сестру — хотя бы тем, что отец ребенка будет помогать, поддерживать материально.

— Я хочу, чтобы Андреас женился на мне! — не унималась Карла.

Последовали очень тяжелые месяцы. Карла впала в депрессию, не разрешая Энн связаться с отцом ребенка.

— Андреас знает, где я, — мрачно твердила она, — пусть придет сам. Придет и женится на мне!

Но Андреас не приходил, и трудная беременность Карлы кончилась очень сложными родами с послеродовой, еще более тяжелой депрессией.

Энн не сомневалась, что Андреас никогда не появится. На нее легла забота о ребенке, потому что Карла глубже и глубже проваливалась в горе и слышать не хотела о лечении.

Развязка была трагической. Однажды в дверь постучал молодой, очень красивый человек, который держался неуверенно и напряженно.

— Я — я Андреас Теакис, — сказал он открывшей дверь Энн.

Карла бросилась к нему. Ее лицо изменилось совершенно. Изменилась вся ее жизнь — во всяком случае, она верила в это. Реальность оказалась гораздо менее романтичной, чем надеялась Энн. Андреас хотел, чтобы был сделан тест на отцовство.

— Мне нужно убедить брата, — неловко произнес он.

Карла торжествовала.

— О, Ари сын Андреаса, все в порядке! И его величество Никос Теакис получит отпор! Андреас женится на мне, ему нужен его сын — проклятый брат ничего не сможет с этим поделать!

Вероятно, Карла искушала судьбу своей самоуверенностью, горько думала Энн. Никосу Теакису не потребовалось запрещать брату жениться. Все решило одно неправильное движение Андреаса, везшего Карлу — вновь обаятельную и чарующую — в роскошном арендованном автомобиле по незнакомым дорогам Англии. Вот и все.

Оборвались две жизни.

Энн осталась в этот день с ребенком и радовалась, что может дать возможность Андреасу и Карле побыть вдвоем. Ари в один миг стал круглым сиротой.

Ужас этого страшного дня навсегда остался с Энн. Тело Андреаса увезли в Грецию, на родину.

Никто из его родных не появился у Энн. Карлу хоронила она одна. Ари остался с ней. Малютка был также одинок на этом свете. С семьей Андреаса она не пыталась связаться. Им не нужна была Карла — не нужен и ребенок. Тогда как ей…

Ари был для нее всем, целым миром. Всем, что ей осталось. Утешением в море горя и страдания по сестре и человеку, за которого Карла так отчаянно хотела выйти замуж. А сейчас его брат требовал, чтобы Энн отдала ему Ари.

Не получив ответа, Никос заглянул в пустую комнату возле входа, потом направился на кухню. На красивом лице появилось выражение ужаса — он увидел беспорядок и грязь. Полная немытой посуды раковина, накрытый потертым пластиком стол с остатками еды. Взгляд его упал на коляску. Сын Андреаса! Чудо среди этого кошмара! Лицо Никоса просветлело, он протянул руку, чтобы коснуться спящего младенца.

— Не трогайте! — Энн Тернер стояла в дверях, крепко держась за косяк руками.

Неужели эта девушка думает, что он собирается забрать ребенка отсюда прямо сейчас? Он вернется, когда оформит все бумаги, найдет подходящую няню и уже тогда, по всем правилам, заберет племянника. Сегодня он пришел, потому что должен был увидеть своими глазами это единственно возможное утешение в горе, поглотившем семью Теакис после гибели Андреаса.

Глаза мужчины остановились на фигуре у двери, и губы его сжались. Девушка вполне соответствовала этому кошмарному месту. В небрежной поношенной одежде, волосы сколоты в неопрятный узел, на бесформенной старой футболке пятна детского питания. Совсем не похожа на ту, которая алчно вцепилась своими когтями в его брата. Карла Тернер была золотой райской птичкой. А ее сестрица просто костлявая уличная ласточка.