Просто незабываемая - Мэри Бэлоу Страница 42

– Все хотели танцевать со мной, – простодушно сообщила девушка. – И с вами тоже. Вы не пропустили ни одного тура, верно? Я была рада видеть, что Лус еще не раз танцевал с вами. Мама просто с ума сойдет, потому что он вообще никогда не танцует.

– Тогда я должна считать себя польщенной.

– Могу сказать, – продолжала Эйми, – ему в этом сезоне еще много предстоит танцевать. На Рождество он пообещал дедушке, что в этом году найдет себе невесту, и, думаю, ею станет мисс Хант, которая давно его ждет. Она уже в городе со своими родителями и маркизом Годсуорти, ее дедушкой, близким другом моего дедушки. А я не смогу больше танцевать до следующего года, пока не выйду в свет, и это очень досадно.

Сердце Фрэнсис учащенно забилось. Она поступила очень мудро, распрощавшись с Лусиусом после Рождества, и в последние дни была не настолько глупа, чтобы ожидать возобновления ухаживаний с его стороны. Она не хотела их возобновления. Но конечно, знать, что он собирается жениться и уже выбрал себе невесту, было очень обидно, хотя обижаться совершенно неразумно. Но разум не имеет никакого отношения к сердечным делам. Однажды она провела с Лусиусом ночь, и он единственный мужчина, с которым у нее были интимные отношения, поэтому понятно, что она должна чувствовать себя задетой – или если не задетой, то... подавленной.

– Конечно, ожидание бывает очень неприятным, – сказала Фрэнсис, – но когда наконец настанет время, ваш выход в свет будет блистательным и даже более того, потому что вы так долго ждали его. Но эти слова вы, несомненно, слышали уже дюжину раз. На вашем месте я была бы готова шумно возмутиться.

– О, как вы мне нравитесь! – Весело рассмеявшись, Эйми сжала локоть Фрэнсис. – А когда я вернусь в Бат – правда, я не знаю, когда это будет, – я напишу вам и сообщу об этом, а потом приду в школу, чтобы увидеться с вами. Мне жаль, что мы должны так скоро уезжать из Бата, потому что здесь без своих сестер я почувствовала себя взрослой. Но Лус сказал, что мы должны вернуться в Лондон завтра или послезавтра.

Ах! Еще один удар, хотя на самом деле его можно было предвидеть. Фрэнсис не следовало делать трагедии из событий последних четырех дней. Она не собиралась встречаться ни с кем из них после сегодняшнего вечера – во всяком случае, она достаточно умна, чтобы не стремиться к этому.

– Тогда буду ждать встречи с вами через некоторое время, – сказала Фрэнсис, когда они подошли к дому на Брок-стрит, где стоял экипаж виконта Синклера с Питерсом на козлах.

Фрэнсис хотела было сказать, что вернется в школу одна, но она понимала, что ей этого не позволят. А кроме того...

Что ж, кроме того, она не могла лишить себя последних минут мучения в его обществе.

Мучения?

Что за сентиментальная чушь!

Фрэнсис плотнее закуталась в шаль, потому что весна только началась и воздух еще был холодным.

Вскоре мужчины подошли к ним, Эйми обняла Фрэнсис, а граф подал ей правую руку и, когда Фрэнсис вложила в нее свою, накрыл ее ладонь другой рукой.

– Мисс Аллард, – сказал он, – я искренне благодарен вам за то, что вы сегодня пошли с нами. Я знаю, ваше общество очень важно для Эйми. Завтра или послезавтра я еду с внуками в Лондон, а когда вернусь, приглашу вас спеть для меня и надеюсь, вы согласитесь.

– С огромным удовольствием, милорд.

– А сейчас Лусиус отвезет вас домой. Доброй ночи, мисс Аллард.

– Доброй ночи, милорд. Доброй ночи, Эйми.

Через минуту Фрэнсис снова села в экипаж виконта Синклера, и они двинулись в путь. Она рассчитала, что поездка займет десять минут, значит, у нее оставалось еще десять минут, и глупо было впадать в панику при этой мысли.

– Скажите мне, что сегодня вечером вы получили удовольствие, – резко произнес виконт после того, как первую минуту или чуть больше они провели в молчании.

– О, конечно, – заверила его Фрэнсис. – Мне было...

– Если вы скажете «приятно», я вас задушу, Фрэнсис.

– ...чудесно, – закончила она, улыбнувшись в темноту.

– Скажите мне, что было восхитительно, потому что там был я. Скажите мне, что не получили бы такого удовольствия, если бы меня там не было.

Внутри экипажа было темно, и Фрэнсис, повернув голову, не смогла разглядеть его лица.

– Я не стану говорить вам ничего подобного, – возмущенно сказала она. – Что за мысль! Какое самомнение! Я, безусловно, так же наслаждалась бы вечером – и даже больше! – если бы вас там не было.

– Лжете! – тихо сказал он.

– Вы, по-видимому, глубоко заблуждаетесь, лорд Синклер, считая себя подарком для женщин.

– Банальность, недостойная вас. Скажите мне, что сожалеете о том, что отвергли меня после Рождества.

– Нисколько! – воскликнула Фрэнсис.

– Даже на короткий миг не сожалели?

– Даже на половину этого мига.

– Значит, на четверть? – Лусиус тихо усмехнулся. – Фрэнсис, вы ужасная лгунья.

– А вы самый тщеславный человек из всех, кого я встречала в своей жизни.

– Разве это тщеславие – встретить девушку и почувствовать головокружительное влечение к ней, почувствовать, что ее так же влечет ко мне, довести до конца это взаимное влечение и потом убедиться, что она, должно быть, тоже горько сожалеет, прощаясь со мной, особенно если учесть, что мы могли бы не расставаться?

– Лучше перетерпеть эту небольшую горечь, чем стать вашей любовницей, – язвительно ответила Фрэнсис.

– А-а! Значит, вы признаетесь, что страдали? Фрэнсис закусила губу и ничего не ответила.

– Я никогда не говорил, что в мои намерения входило сделать вас любовницей, – продолжал Лусиус.

– Но вы никогда и не говорили, что в ваши намерения входило жениться на мне. Простите, лорд Синклер, но мне не известны другие отношения, которые были бы возможны между нами, если бы я поехала с вами.

– Ухаживание? – предложил он. – Нам нужно больше времени провести вместе, Фрэнсис. Мы ведь не порвали наши отношения.

– Вы говорите с позиций праздного богача. Мне нужно зарабатывать себе на жизнь. И моя работа здесь.

– Я предлагал остаться здесь, – напомнил он, – но вы не согласились и на это. И я предлагал вам уехать со мной в Лондон, где я нашел бы вам жилье и какую-нибудь достойную женщину, которая жила бы с вами для приличия.

– И полагаю, вы платили бы за все это.

– Да, разумеется. – По тону его голоса Фрэнсис поняла, что брови у Лусиуса надменно поползли вверх.

– Я была бы содержанкой, – констатировала она. – Неужели вы этого не понимаете? Я была бы вашей любовницей независимо от того, как вы назвали бы нашу связь.

– О Господи! – воскликнул Лусиус. – Фрэнсис, вы будете утверждать, что черное – белое, если я осмелюсь сказать обратное. Но спор приносит мне головную боль, а я любой ценой избегаю головной боли. Очевидно, нет смысла что-либо обсуждать с вами, да? Последнее слово всегда должно остаться за вами.