Просто незабываемая - Мэри Бэлоу Страница 41

Его дедушка был поглощен игрой, и Лусиус снова почувствовал себя раздраженным – в последние дни это настроение уже стало для него привычным, и непохоже, чтобы в ближайшие недели и месяцы оно его оставило. Он пытался вспомнить, какая у него была жизнь до того, как он перед самым Рождеством отправился в Барклай-Корт. Конечно, раньше он не был сердитым и раздраженным, а пребывал в самом безмятежном и веселом расположении духа.

И конечно, Лусиус не имел обыкновения увлекаться школьными учительницами.

И почему его дедушка не может жить вечно?

Или почему у него самого нет дюжины братьев – старших братьев?

Кадрили, казалось, конца не будет, а Лусиус мечтал о чае.

Кто бы поверил – о чае!

Мистер Блейк оказался довольно хорошим танцором и любезным партнером. Он сделал Фрэнсис комплимент по поводу ее внешности и умения танцевать и еще раз выразил удовольствие видеть ее на этом вечере.

– Если бы я знал, что вы посещаете такие мероприятия, мисс Аллард, я бы сам пригласил вас, а так я здесь с сестрой и зятем. Быть может, вы когда-нибудь вечером сможете пойти с нами в театр?

– Было бы очень приятно, сэр, – улыбнулась ему Фрэнсис. – Если только я смогу освободиться от своих обязанностей в школе, как сегодня вечером. Вы очень добры, что думаете обо мне.

– Думать о вас совсем нетрудная задача, мисс Аллард, – заверил ее мистер Блейк, немного ближе склонив к ней голову. – На самом деле в последние дни я делаю это довольно часто.

Фрэнсис обрадовалась, что в этот момент фигура танца разделила их. Она чувствовала, что не знает, как отнестись к обожанию, которое еще не готова принять. Вместо этого она отдала все внимание кадрили и попыталась вновь испытать то удовольствие, которое всего неделю назад доставил ей интерес, проявленный к ней мистером Блейком, но просто не могла представить, как это сделать. И неожиданно Фрэнсис поняла, что виконт Синклер был прав – слова «удовлетворенность» и «приятно» весьма невыразительны.

Она остро ощутила отсутствие в бальном зале виконта – гораздо острее, чем присутствие в нем мистера Блейка, и вся атмосфера бала внезапно потеряла свою прелесть – совсем не благоприятный знак.

Почему человек не может управлять своим сердцем так же легко, как своим разумом? Почему нельзя выбрать, кого любить? Хотя слово «любовь» не совсем подходило для описания тех чувств, которые переполняли душу и тело Фрэнсис. Но каким бы ни было правильное слово, человек должен сам выбирать, кто сможет заставлять кипеть его кровь, а сердце биться быстрее и чье присутствие будет наполнять его мир.

Фрэнсис решила, что обязательно займется этим после окончания вечера – когда в последний раз увидит виконта Синклера.

Ей очень хотелось почувствовать расположение к мистеру Блейку, потому что его интерес к ней мог бы стать для нее подарком судьбы.

– Простите, – сказала Фрэнсис, когда после окончания тура он спросил, не окажет ли она ему честь выпить с ним и его родственниками прохладительные напитки, – но я уже пообещала за чаем присоединиться к графу Эджкому и его внукам. На самом деле он пригласил меня сегодня сюда потому, что мисс Маршалл требовалась старшая дама в качестве сопровождающей или компаньонки, если хотите.

– О, но вы ненамного старше ее, мисс Аллард, – галантно отозвался мистер Блейк, склонившись к ее руке. – Я все прекрасно понимаю и уважаю вас за то, что вы остаетесь верной принятым обязательствам, быть может, в ущерб собственным желаниям. Тогда сочту за честь, если позволите в ближайшие дни нанести вам визит в школе мисс Мартин.

– Благодарю вас. – Фрэнсис снова улыбнулась ему, но по какой-то необъяснимой причине почувствовала, что ведет себя с ним нечестно – или, возможно, это не было так уж необъяснимо? В предстоящие дни ей следует быть очень внимательной и не использовать его, чтобы скрыть от себя свое разбитое сердце.

Нет слов, как глупо, что она снова позволила разбить себе сердце!

Полчаса Фрэнсис с удовольствием провела в чайной комнате. Граф Эджком и Эйми Маршалл опять обращались с ней как с желанным гостем, беседа была оживленной и веселой, а окружение праздничным. Ей будет чем поделиться утром с подругами. И Фрэнсис знала, что навсегда запомнит этот вечер.

Но глубоко внутри она понимала, что не испытывала бы и половины такого радостного возбуждения, если бы за столом не присутствовал Лусиус Маршалл, виконт Синклер. Возможно, временами он был ужасно раздраженным и имел привычку нарочно говорить вещи, которые возмущали ее, или хранить молчание с той же целью, но он всегда был увлекательным собеседником, и его присутствие снова вернуло Фрэнсис к воспоминаниям о тех днях, которые она изо всех сил старалась забыть, а теперь призналась, что никогда не вычеркнет их из памяти.

В те дни она была полна жизни.

И сейчас Фрэнсис снова чувствовала себя полной жизни.

Она знала, что когда кончится этот вечер, снова будет страдать почти так же, как страдала тогда, – но разве в ее силах было что-либо изменить? Судьба имеет привычку проделывать с людьми такие вещи, и от страдания негде спрятаться, как бы настойчиво человек ни старался вести размеренную жизнь, лишенную эмоциональных взлетов и падений.

Светлые полосы возникают в жизни человека, когда их меньше всего ожидают. Ну кто мог бы предсказать, что такой жуткий снегопад начнется именно в тот день, который Фрэнсис выбрала для поездки? Кто мог бы предсказать его восхитительные последствия?

И кто мог бы предсказать, что кажущееся безобидным решение принять приглашение петь на званом вечере у Рейнолдсов три дня назад приведет к новой встрече с Лусиусом и что из-за этого решения она окажется на балу в Зале торжеств?

И черные полосы, также как светлые, бесцеремонно пересекают жизнь человека. Это неминуемо – они неразрывно связаны между собой.

Впрочем, торопить появление последних не имело смысла, так как они в любом случае неизбежны. И поэтому Фрэнсис позволила себе просто наслаждаться тем, что оставалось от вечера, и предвкушать, как завтра расскажет о нем Клодии, Энн и Сюзанне – хотя к тому времени она уже будет страдать.

После чая она танцевала только с виконтом Синклером. Ей было грустно, что бал закончился, но все хорошее имеет конец, и время нельзя остановить.

Однако черная полоса последовала за светлой гораздо скорее, чем ожидала Фрэнсис.

Графу Эджкому не требовался экипаж, чтобы вернуться на Брок-стрит, потому что его дом был совсем близко. А так как возле Зала торжеств было скопление экипажей, виконт Синклер распорядился, чтобы его карета ожидала их у дома дедушки. Фрэнсис отправилась туда под руку с Эйми, а оба джентльмена шли на некотором расстоянии позади них.

– У меня в жизни не было ничего более чудесного, – прочувствованно вздохнув, сказала Эйми, когда они вышли на Серкус-стрит. – А у вас, мисс Аллард?

– Пожалуй, тоже нет, – ответила Фрэнсис.