Цена за ее свободу, или Во имя денег - Юлия Шилова Страница 42

– Давайте я вам помогу, – сказала яи, накинув галстук на Пашкину шею, ловко соорудила аккуратный узел.

– Откуда у вас такой опыт? –удивленно спросил он.

– Так ведь я же замужем была, –засмеялась я и поставила кастрюлю с водой на плиту.

– И чем же вы хотите нас сегодня порадовать?

– На первое борщ, а на второе куриныекотлетки с картофельным пюре. Устроит?

Пашка сглотнул слюну и дурашливо облизнулся:

– Давно уже не ел такой вкуснятины!

– Вот как? – кокетливо спросила я,поигрывая бедрами. (Пашка наяривал борщ в день своего отъезда, перед тем какзабросить нас с Санькой к Лютому. Съел он тогда три тарелки, словнопредчувствовал, что больше ему моего борща не видать.) – Танечка, выпросто клад! – с чувством воскликнул Пашка. – Раньше я думал, чтодевушке достаточно быть красивой, но теперь-то я твердо знаю, что она должнабыть не только красивой, но и хозяйственной. Она должна многое знать и уметь,она… должна заменить мужчине мать.

«И что ж тебе, кобелю такому, нежилось, – подумала я, поправляя рыжую прядь. – Когда твоя матьумерла, ты говорил, что я очень на нее похожа… Вы, мужики, сами не знаете, чтовам надо. Ведь я и красивая, и хозяйственная, а ты меня на молоденькуюпроменял. Вот и получил что хотел. Такая борщ не сварит и галстук не завяжет…»

– Таня, вы уж, пожалуйста, не обращайтевнимания на мою жену и не слушайте, что она говорит. Она немного не в себе. Унее психика нарушена. Я очень рад, что в нашем доме появились вы… – Пашкапопытался меня обнять и поцеловать в шею, но я отстранилась и отошла к плите.

– Вы, кажется, куда-то собирались? Я ждувас к обеду.

– Я постараюсь не задерживаться, –ухмыльнулся мой муж и вышел из кухни.

Женя пришла, когда я шинковала капусту. Вруках ее был наполненный чем-то стакан. По запаху я догадалась, что это виски.

– Таня, давай на «ты», – сев наподоконник сказала она. – Борис взял тебя на работу!? Я здесь с ума схожуот одиночества… Я так устала, Таня…

Мы редко выходим из дома, мой муж постоянночего-то боится, не живется ему тут… В России я была на виду. Там у меняостались подруги, поклонник, а здесь я совсем одна… За все это время мы толькоодин раз выбрались погулять на Елисейские поля… Знаешь, я хотела занятьсямодельным бизнесом. Но мой муж сказал, чтобы я даже думать забыла об этом…Когда я начинаю плакать, он просит меня потерпеть, говорит, что потом все будетпо-другому. А когда – потом? Я не могу и не хочу ждать! А еще он кормит менятаблетками, от которых у меня кружится голова и до жути хочется спать. Ты незнаешь, что это за таблетки?

– Дай посмотрю, сказала я и взяла протянутыйЖеней пузырек. То, что я увидела, привело меня в замешательство. Это былнаркотический препарат, обычно назначаемый в психиатрических больницах. Моямать – химик-фармацевт, я не могла ошибиться…

– Маша, ты их лучше не пей… Ты же самасказала, что муж не возил тебя к врачу.

– Но он меня заставляет…

– А ты схитри. Положи таблетку за щеку, асама сделай вид, что запиваешь ее водой. Как только он отвернется, выплюнь ее –и все. Если тебе от них плохо, то лучше не пей.

Женя послушно кивнула и приложилась к виски. Яслышала, как она глотала. Опустошив стакан, она обхватила коленки руками и,раскачиваясь из стороны в сторону, продолжила свой монолог:

– Знаешь, я очень хотела выйти замуж занового русского. Вот тебе и вышла… А в Москве… В Москве у меня было многопоклонников. Но по-настоящему богатого не было. Я нормально зарабатывала всвоем агентстве. Могла позволить себе красивую одежду, косметику из бутика, ноэто такая мелочь, Таня! Мне хотелось ездить в большом лимузине, носить норковоеманто, сиять драгоценностями… Когда я познакомилась с Борисом… у него былшикарный джип… О, я обожала на нем кататься! Борька сорил деньгами направо иналево. Денег у него было так много, что я не сомневалась в том, что современем он обязательно купит собственный лимузин… Деньги, деньги…

Проклятые деньги… Наверное, потому, что мы смамой жили очень бедно, я была помешана на деньгах. Однажды в Шереметьево янаблюдала за молоденькой девушкой, разговаривающей по сотовому телефону. Онаговорила очень долго, я даже засекла время, – целый час. Представляешь,час? А в заключение она произнесла такую фразу:

«Ну ладно, следующую серию ты мне расскажешь вследующий раз, а то тут регистрацию объявили…» Когда я это услышала, япочувствовала себя ущербной. Ну, думаю, выйду замуж, стану богатой и тоже будус подругами сериалы по сотовому обсуждать… А как мне моя комната в коммунальнойквартире надоела, ты даже не представляешь! Общий туалет, общая ванна – фу!Нет, Борька очень вовремя подвернулся. А познакомились мы с ним так: я шла попроспекту, подул сильный ветер и сорвал с моей головы красивую летнюю шляпку сбольшими полями. В этот момент у бровки тротуара остановился джип, из неговыскочил… мой будущий муж. Подняв шляпу он спросил, как меня зовут. Черезнесколько минут я уже сидела в его джипе и болтала без умолку. Борька довезменя до модельного агентства, а вечером пригласил в ресторан. Через неделю онподарил мне норковый полушубок, правда, не совсем такой, как мне хотелось, новполне симпатичный…

– Он подарил тебе норковый полушубок? –не выдержав вскрикнула я и выронила нож из рук.

Вот это да! Всю зиму я умоляла мужа купить мненовую шубу, но он постоянно отнекивался. Мол, как появятся свободные деньги,так и купим. А свободных денег все не было и не было… Ну и подонок, этого я емуне прощу!

– Ой, ты знаешь, я его об этом даже непросила, – безразлично сказала Женя, дотянулась до шкафчика, досталаоттуда бутылку виски и начала пить сразу из горлышка. – Боря при всех егонедостатках щедрый мужик. Раньше мне вообще казалось, что он похож на новогорусского.

– А как выглядят новые русские? – синтересом спросила я – У новых русских в сортире стоит золотой унитаз, –засмеялась заметно опьяневшая Женя.

– Короче, слушай, подруга: у новогорусского пальцы веером, бритый затылок, золотая цепь, золотые зубы, вилла наКанарах, шестисотый «мерседес». О баксах я даже не говорю. Когда они умирают, вгроб им кладут банковские карточки и сотовый телефон. Из-под земли девять днейиграет музыка. Мой муж тут явно не дотягивает.

– А что же тебя не устраивает? Пальцывеером складывать не умеет?