Колдовская душа - Мари-Бернадетт Дюпюи Страница 42

Выдержка Пьера подверглась жестокому испытанию. Оставив Шамплена в грузовичке, он побежал к повитухе, которая, как выяснилось, находилась в этот момент у постели другой роженицы, на отдаленной ферме, расположенной на другом берегу реки Ирокезов. Оттуда Пьер отправился прямиком к доктору Сент-Арно, и тот собрался с поразительной скоростью. До фермы они добирались совсем уж невероятным образом – быстрым шагом, на снегоступах, благо у доктора их было две пары и одну из них он дал Пьеру.

«Когда мы вошли в дом, послышались крики и стоны Альберты. Жасент подогревала воду, и выражение тревоги прикипело к ее лицу, как маска. Происходило что-то нехорошее, я сразу это почувствовал…»

Вспомнилось испуганное личико малышки Анатали, сидящей возле печки, с белым котом на коленях. Что до Шамплена, то он шатался по дому всклокоченный, с остановившимся взглядом. Несколько минут спустя диагноз доктора заставил запаниковать: ребенок шел ягодицами вперед. Альберта выбилась из сил, у нее была сильная кровопотеря, а ребенок все еще не родился. Пьер невольно поежился от ужаса. Он хотел последовать за женой, когда она возвращалась в мастерскую, временно превращенную в родильный зал.

– Ты должна быть мужественной, – сказал он Жасент. – Еще не все потеряно.

Нелепые, бессмысленные слова. В приоткрытую дверь Пьер увидел окровавленные простыни, страдающую женщину, которая кричала в агонии, запрокинув голову…

– Побудь с отцом! – распорядилась Жасент, отталкивая мужа от двери. – Доктор собирается применить щипцы, и я опасаюсь худшего.

В кухне Пьер едва не столкнулся с мертвенно-бледным Шампленом. Фермер умоляюще взглянул на зятя, словно ожидал от него хоть какого-то утешения.

– Мой мальчик, может, ты знаешь больше, чем я? – пробормотал Шамплен, еле ворочая языком – сказывался литр белого крепленого вина, который он выпил меньше чем за час и к тому же на пустой желудок. – От Жасент я ни слова не добился…

– Мне известно столько же, сколько и вам, мой тесть. Нужно верить в лучшее. Сент-Арно – квалифицированный доктор, ваша дочь – медсестра…

– Ну да, на них вся надежда. Табарнак! Если Альберта умрет, я за себя не ручаюсь. Неужто первое дитя, которое мы так ждали вместе с ней, убьет ее?

При этом разговоре присутствовала перепуганная Анатали. Пожалев малышку, Пьер отнес ее на второй этаж и уложил в постель с куклой и котом. От этих минут, когда он держал девочку на руках, у него осталось ощущение полнейшего счастья и бесконечной нежности. Пьер утешал ее ласковым голосом, и она уснула под колыбельную, которую он сам сочинил.

Когда он спустился, Жасент уже ждала его возле лестницы.

– Пьер, мама хочет видеть Сидони. Ей кажется, что она обречена. Прошу, позвони Сидо из моего кабинета и приведи дедушку Фердинанда.

– А что с ребенком?

– Доктор постарается спасти его во что бы то ни стало, об этом его попросила мама. Поторопись, мы ни в чем теперь не можем ей отказать.

Пьер проехал на грузовичке по утопающим в снегу дорогам. На душе у него скребли кошки. И вот теперь ему предстояло пережить еще один тяжелый момент – нужно было сообщить старику, немало страдавшему в жизни, новость, горше которой нет.

На ферме Клутье через полчаса

Матильда Лалиберте с вызовом смотрела на Александра Сент-Арно, который был выше ее на голову. С перекошенным от напряжения лицом и сверкающими глазами знахарка раскинула руки, дабы не подпустить его к роженице, и держалась стойко.

– Вы больше не прикоснетесь к мадам Альберте, даже не подойдете к ней! Она умрет, если вы опять возьметесь за свои щипцы! Дайте мне сделать что нужно! Женщины лучше понимают в таких делах, чем мужчины. Я могу спасти ее, вы – нет.

Потеряв от изумления дар речи, доктор в растерянности посмотрел на Жасент. И, призывая ее в свидетели, попробовал возразить:

– Что тут вообще происходит, Господи прости? Если так, зачем вы меня вызвали? Время не ждет: мадам Клутье истекает кровью, и малыш наверняка мучится в ее утробе. Я повторяю вам: нужно сделать надрезы и наложить щипцы, и тогда у ребенка появится шанс. Медсестра Дебьен, вы со мной, разумеется, согласны? Прошу, поддержите меня!

У Жасент уже не было сил на то, чтобы волноваться, но ответила она не сразу. Попросив привезти старших детей и Фердинанда, Альберта впала в полузабытье, и дочь очень переживала за нее. Жасент отказывалась верить в то, что в этот февральский вечер ее мать может умереть – вот так, в муках, испачканная кровью и уриной. Последствия обещали быть ужасными. Шамплен потеряет голову, что делать с новорожденным – непонятно, и жизнь всех членов их семьи снова погрязнет в чудовищном траурном кошмаре.

– Должно же у вас быть мнение на этот счет, вы ведь медик, – настаивал побледневший доктор Сент-Арно. – Нужно действовать безотлагательно, на дискуссии времени нет.

– Красавица моя, не слушай этого господина! Нельзя вытаскивать ребенка, который идет вперед попкой, щипцами! Господь свидетель, я уже много лет принимаю роды, и я в своем уме, не шарлатанка и не идиотка. Смерть бродит по дому – я почувствовала это, едва переступив порог, но у меня хватит сил, чтобы прогнать ее, расстроить ее планы!

– Бред! – громыхнул доктор. – Только на это вы и годитесь – нести всякую чушь. Жасент, поддержите же меня, в конце концов, вы ведь квалифицированная медсестра…

– Мсье, вам доводилось принимать роды? – вопросом на вопрос ответила молодая женщина, слегка удивившись тому, что к ней обращаются по имени. – Особенно сложные, сопряженные с риском?

Вопрос обескуражил врача, и он уставился на Жасент. Ход событий, поведение тех, кто при этом присутствовал, – все это было недоступно его пониманию, окружено ореолом тайны.

– Да, конечно! – ответил он. – Хотя, скажу честно, щипцами я еще не пользовался. Но это не повод усомниться в моих способностях! Я знаю, что и как нужно делать.

Дверь в комнату распахнулась, и в дверном проеме появилась высокая фигура Шамплена. Лицо у него покраснело, волосы растрепались, и он еле стоял на ногах.

– Альберта, милая, хочу тебя видеть, хочу поцеловать! Зачем вы все тут?

Пьер с Фердинандом Лавиолеттом схватили его и потащили обратно в коридор.

– Он пьян, – сказал старик. – Стыд-то какой! Боже мой, какой стыд… Идем, зять мой, веди себя прилично!

Фердинанд задыхался от слез. Он увидел на диване дочь, безжизненно поникшую и испускавшую слабые хрипы.

– Вы должны быть сильным, тесть, – подхватил Пьер. – Выпив лишнего, вы жену не спасете!

Измученная Жасент все-таки смогла закрыть дверь и сразу же повернула ключ в замке, врезанном по просьбе Сидони.

– Нам нужен покой! – пожаловалась она. – Доктор, простите, но здесь я единственная, кто сохранил ясный рассудок, и я полагаюсь на Матильду. Моя мать сама бы выбрала ее, будь она в сознании. Думаю, применение щипцов может оказаться фатальным. Что до надрезов, я согласна.