Как две капли воды - Даниэла Стил Страница 41

– Неправда. Ты ему нравишься.

Это была беззастенчивая ложь, но Оливия страстно хотела,чтобы сестра перестала чуждаться Джеффри.

– Он просто привык ко мне больше. Давай сговоримся ипоменяемся как-нибудь местами, и бьюсь об заклад, он не увидит разницы.

Но обе понимали, что этого не случится, поэтому первогоянваря Оливия, как обычно, решила прогуляться вместе с Джеффри. Несмотря на точто земля была покрыта льдом и снегом, она приказала оседлать лошадей.

– Поосторожнее, мисс, – предупредил конюх. –Сегодня ужасно скользко.

– Верно. И буря, кажется, вот-вот начнется. Но мыненадолго, Роберт. Спасибо.

Она отдала Джеффу кроткую старую клячу, на которой ездила вдетстве. Ее собственная кобылка, к несчастью застоялась и была в необычайноигривом настроении. Последнее время погода была плохой, и Оливия редковыезжала, но сегодня они отправились в холмы, где она показала мальчику всесвои любимые места, в том числе домик на дереве и укромную лощинку, где они ссестрой часто прятались от Берти. Однажды они даже провели там всю ночь,скрываясь от гнева отца, узнавшего об очередной их проделке в школе. Эдвардупришлось вызвать шерифа с собаками, и девочек, разумеется, тут же разыскали.Обе плакали навзрыд, но, разумеется, ничего серьезного не произошло. Отец, вовсем потакавший дочерям, даже не наказал их. Оливия не объяснила Джеффри, чтоЭдвард только раз вышел из себя и метал громы и молнии: когда узнал о романеВиктории с женатым человеком.

– Неужели вас никогда не шлепали? – с интересомосведомился Джеффри, и Оливия покачала головой. Отец и пальцем к ним неприкасался.

– Меня тоже, – удовлетворенно заключил мальчик.

Они немного поиграли в ковбоев и индейцев, и постороннийнаблюдатель ни за что бы не поверил, что ей не десять, а двадцать, такувлеченно она гонялась за малышом по тропинкам и замерзшим ручьям. Иногда онаперепрыгивала через поваленные деревья, но запрещала это делать Джеффри изопасения, что он свалится. К вечеру они медленно направились к конюшне. Оливияспугнула несколько кроликов, и Джефф весело смеялся над трусливыми зверьками,когда раздался удар грома. Небо разрезала молния, и, прежде чем Оливия успелачто-то сказать, лошадь Джеффа метнулась в сторону. Девушка успела лишь увидетьогромные перепуганные глазищи ребенка, как кляча понесла.

– Джефф, держись! – что было сил закричала Оливия,моля Бога, чтобы мальчик услышал ее. – Крепче держись! Не отпускайповодья! Я сейчас!

Старая кобыла, уже давно еле передвигавшая ноги, сейчасбуквально летела по полю, но Оливия довольно быстро успела ее нагнать и,перегнувшись так, что повисла над землей, схватилась одной рукой за седло, адругой – за узду лошади Джеффри. Кляча перешла на рысь, как раз в ту минуту,когда снова прогремел гром. Оливия дернула за узду, но тут ее собственнаякобылка взвилась и заплясала. Оливия выпустила поводья Джеффа, поскольку еекобылка встала на задние ноги и пришлось приложить все усилия, чтобы удержатьсяв седле.

Кобыла Джеффа тоже испугалась, но слишком устала, чтобывновь выкинуть такой же трюк. Зато лошадь Оливии совершенно обезумела приочередном раскате грома и, отпрыгнув в сторону, взвилась в воздух, перелетевчерез живую изгородь. Она приземлилась на все четыре ноги, оставив позадибеспомощное тело, распростертое на земле. Даже такой маленький мальчик, какДжеффри, с первого взгляда понял, что девушка без сознания.

– Оливия! Олли! – заплакал он, но не спешился, изопасения, что не сумеет вновь вскочить в седло. Немного погодя мальчик,судорожно всхлипывая и втянув голову в плечи, под проливным дождем отправился кконюшне.

Чарлз и конюх, увидевшие странную картину, вышли на дорогу,но, прежде чем успели добиться хоть слова от рыдавшего Джеффа, заметилимчавшуюся кобылку Оливии с болтавшимися поводьями. Она с разгону влетела вконюшню, пока Джефф лихорадочно пытался объяснить, в чем дело. Гром… молния…лошадь… упала… изгородь…

И прежде чем Чарлз успел опомниться, Роберт был уже в седле.

– Вы ездите верхом? – спросил он. Чарлз кивнул,поставил сына на землю и взял у него поводья. И хотя измученная кляча не хотелапередвигать ноги, седлать другую лошадь не было времени.

Роберт немедленно понял, где были бедняги, когда произошлонесчастье, и Чарлз с бешено бьющимся сердцем последовал за ним. Они ехалисквозь струи дождя, пока не отыскали Оливию. Это оказалось нелегко – она почтисливалась с землей. Коричневая амазонка насквозь промокла, темные волосыразметались по грязи. Мужчины спешились и наклонились над девушкой. Она быласмертельно бледна и, казалось, не дышала. Чарлз едва не сошел с ума при мысли отом, что Оливии, возможно, уже нет в живых. Господи, что он скажет Джеффу иЭдварду с Викторией?!

– Она… – прошептал он, но голос потерялся в завыванииветра. Роберт повернулся к нему, покачал головой и кое-как объяснил, что долженпривезти коляску.

– Оставайтесь с ней, – велел он. – Я сейчасвернусь. Нужно вызвать доктора.

Чарлз встал на колени и, приложив ухо к груди девушки,понял, что она дышит, хотя слабо и неровно. Сбросив пальто он попытался укрытьее от дождя и, к собственному изумлению, понял, что плачет. Как она моглапоехать верхом в такой гололед! Ведь это Джефф мог лежать здесь… Нет, Оливияникогда не допустила бы такого! Недаром она посадила мальчика на полумертвуюклячу, которой не под силу перескочить даже канавку!

Чарлз неотрывно смотрел на девушку, и в груди шевельнулосьчто-то теплое и мучительно-болезненное, как при думах о Сьюзен. Именно это онвсегда чувствовал, когда разговаривал с ней. Такая же неизменная доброта,великодушие, забота о других, смех в глазах… И именно это так больно ранило,словно кинжал, вонзившийся в сердце, напоминая о том, что он потерял два годаназад. Малыш прав: сестры совсем разные. Виктория, такая необузданная, вольнаядуша, невероятно чувственная и в то же время равнодушная. Он хотел укротить ее,обуздать, но в душе сознавал, что никогда не полюбит. Но эта женщина… то, чтоон ощущал, глядя на нее, побуждало немедленно бежать куда глаза глядят. Никогдабольше никому не подарит он свое сердце, чтобы не позволить судьбе украсть унего самое дорогое.

Для него брак с Викторией куда безопаснее. Оливия бесконечноему ближе. И если умрет сейчас… если умрет… он не вынесет еще одной трагедии.Это несправедливо, неправильно, он не должен ничего к ней испытывать. Нетеперь… Но что бы ни случилось, он обязан жениться на ее сестре.

– Оливия, – позвал он, наклонившись, плача какдитя в порыве любви к ней и ненавидя себя за это. – Оливия…

Она шевельнулась, открыла глаза, и Чарлз нечеловеческимусилием взял себя в руки. Она непонимающе уставилась на него, словно неузнавая.

– Не двигайтесь, вы упали и сильно ушиблись, –предупредил он, перекрикивая свист ветра.

Она промокла до костей, несмотря на пальто, которое держалнад ней Чарлз, пытаясь хоть немного защитить от дождя. С него тоже капала вода,каштановые волосы слиплись, слезы мешались с дождевыми каплями. И тут Оливиявнезапно вспомнила.