Все что нужно ей - Екатерина Риз Страница 40

— Как тренировка?

— Не заговаривай со мной, — буркнула я, не оборачиваясь на него.

— Почему?

— Потому что я не хочу.

— А-а, — протянул он, усмехнувшись. — Это веская причина.

Я всё-таки посмотрела на него, но глаз увидеть не смогла, их скрывали тёмные очки. Кстати, они Гришке совсем не шли. Не дизайн, а сами по себе тёмные очки, они его физиономию ещё более устрашающей делали.

Я забросила сумку на заднее сидение, открыла переднюю дверь, потом не выдержала и попросила:

— Уезжай отсюда.

Он, кажется, раздумывал о чём-то, затем кивнул.

— Давай. Через десять минут у меня.

— Нет.

— Нет?

— Нет. — Я оглянулась на двери спорт-клуба, поспешила сесть в салон автомобиля, но дверь не закрывала, поглядывала на Гришку. — Я не приду больше.

— С чего бы это?

— Не хочу.

— Как ты сказала? — Он издевался надо мной, и даже скрывать этого не собирался. Дверь машины я захлопнула, кинула на него убийственный взгляд через стекло и тут же отвернулась. Телефон зазвонил уже через минуту, когда я только собралась выехать со стоянки клуба. На дисплее отобразился номер без имени, но мне он уже был знаком. Я отвечать не стала, гордо отвернулась. С полминуты слушала звонкую мелодию, потом телефон замолк, и я вздохнула с облегчением. Но ненадолго. Остановившись на следующем перекрёстке, я в зеркале заднего вида заметила ту самую машину, рядом с которой Гришку видела. Она пристроилась прямо за мной, а я порадовалась, что крышу опустила, хоть скрыта теперь от его глаз. До следующего светофора я всеми силами старалась уйти от погони. Получилось не очень, в конце концов наши машины оказались рядом, и, остановившись, чтобы пропустить пешеходов, я была вынуждена с Гришей пообщаться. Он остановился рядом, стекло опустил, и попросил:

— Настя, хватит дурить. Я что, за тобой гоняться буду?

— А ты не гоняйся, — посоветовала я, изо всех сил сжимая руль.

— А я и не буду. Поезжай за мной, — тоном, не терпящим возражений, проговорил он. И кивнул направо.

Я поехала, причем пришлось поворачивать с другого ряда, мне вслед возмущённо просигналили, а я мысленно обрушила на Гришкину голову проклятия, стараясь не думать о том, что я всё-таки за ним еду. Вскоре мы выехали на объездную дорогу, покинули город, а ещё минут через пять свернули на проселочную дорогу. Проехали между редких березок и оказались на краю поросшего травой и цветами поля, некогда принадлежавшее близлежащему совхозу. Машины рядом остановили, и я нехотя вышла. На Гришку по-прежнему старалась не смотреть, руками за плечи себя обхватила, и окинула взглядом поле, словно укрытое пестрым одеялом из полевых цветов.

— Ну и что это за фокусы? — рассерженно выдохнул Гриша, подходя.

Я упрямо выдвинула вперёд подбородок.

— А что, я обещала приезжать к тебе каждый день всю оставшуюся жизнь?

— На всю оставшуюся жизнь мы не договаривались, кажется.

— Вот именно. — Я всё-таки набралась смелости и взглянула ему в лицо. — Сними эти дурацкие очки!

Очки он снял, и я увидела, что он удивленно хмурится.

— Котёнок, ты в плохом настроении?

Я отмахнулась от пчелы, снова отвернулась и промолчала.

— Настён.

Занервничав, я принялась постукивать пальцами по своей руке.

— Когда ты уедешь, наконец?

Гришка вздохнул.

— Опять.

— Ты только обещаешь!

— А может, я не хочу уезжать? — Его тон показался мне заискивающим, и я взглянула с подозрением.

— Ты издеваешься надо мной?

Он головой покачал.

— Нет, я серьёзен, как никогда.

Я не поверила, и подтвердила собственную догадку.

— Ты издеваешься.

— Да нет же! — Гриша руку поднял, и прежде чем я успела среагировать, ухватил меня за подбородок. — Что случилось?

Я крепко сжала губы, испугавшись, что они трястись начнут. Он наклонился ко мне, собираясь поцеловать, а я поспешила отодвинуться.

— Не надо.

Теперь уже Гришка раздражённо выдохнул.

— Бабьи фокусы начались.

Я не сдержалась и по руке его стукнула.

— А я не прошу тебя терпеть. У меня для этого муж есть! А ты найди себе свою… бабу, — передразнила я его, — с ней и носись. И терпи. Или не терпи!

Он моргнул, с растерянностью меня разглядывая.

— У меня такое чувство, что ты что-то имеешь в виду.

— А ты считаешь, что у меня повода нет? Ни одного?

— Понятия не имею.

Я толкнула его в грудь.

— Я просто хочу, чтобы всё это закончилось. Я не умею врать, понимаешь? Меня этому не учили. А сейчас… все врут.

— Кто?

— Все! А ты самый отъявленный…

— Я-то что сделал? Когда я тебе соврал?

Я только рот открыла, поражаясь чужой наглости.

— Гриша, я её видела!

Он заинтересованно вскинул одну бровь. Получилось у него вполне искренне.

— Кого?

— Свету твою видела. Как она выходила из твоего дома! — Я почти кричала и никак не могла справиться с эмоциями, задыхалась от негодования и обиды.

— Ё-моё…

— Вот именно! — Я смотрела на него с обвинением, на которое, наверное, права не имела. Видела, как Гришка морщится, а затем склоняет голову на бок. И под его взглядом я почувствовала себя бестолковой истеричкой, а ведь я такой никогда не была, я-то себя знаю. Я совершенно несчастно вздохнула. Захотелось уйти от него, а ещё лучше убежать, чтобы больше не видеть его смеющихся глаз.

— Настька. — Он моё лицо ладонями обхватил, наклонился и прижался носом к моему носу. Я смотрела ему в глаза, потому что отвернуться возможности не имела, и всерьёз собралась реветь от жалости к себе. Пожалеть себя было за что, кто же знал, что я, оказывается, такая дура. — Она приезжала, только не ко мне, а по делам своим. А ко мне зашла по просьбе Алёны, пирогов пакет привезла. Алёнка ведь уверена, что я без ее стряпни голодаю.

— Нашёл дуру тебе верить, — пробормотала я, с каждой секундой чувствуя себя всё более глупо.

Гришка усмехнулся мне в губы.

— Да правда. — Носом о мой нос потёрся. — Зачем она мне нужна?

— Я тебя ненавижу.

— Она пробыла у меня минут пятнадцать.

— Что она делала у тебя пятнадцать минут?

Гришка выразительно закатил глаза.

— Чай пила.