Один - ноль в пользу женщин - Мелисса Джейкобс Страница 40

Туфли? Туфли? Какие же? Сапоги? Нет, только не в конце мая. На каблуках? Но на каких? Может быть, вот эти туфли с ремешками, которые завязываются вокруг ноги. Они должны понравиться Джеку. По крайней мере я на это надеюсь.

– Лекси?

Это он. С правой ногой я уже совладала. Завязываю ремешки на левой и, добежав до кухни, открываю шкаф и делаю вид, что что-то ищу.

– Я здесь, – стараюсь говорить спокойно, насколько это вообще возможно.

У меня кухня-камбуз – два ряда столов высотой десять футов расположены вдоль стен напротив друг друга. Я никогда здесь не готовлю, поэтому столы абсолютно пустые, что очень необычно для кухни. Это место как будто специально создано для секса. Чем еще здесь можно заниматься?

Джек появляется из-за угла. На темно-синей футболке видны капли желтой краски, которых я раньше не замечала. Не могу отвести глаз от его бицепсов и ключиц. Он прислоняется к столу, я встаю напротив него.

– Привет, – говорит он, скользя по мне взглядом.

– Привет. Она купила скульптуру?

Джек пристально смотрит на мой рот:

– Кто?

– Лола, – смеясь, говорю я.

– Что Лола?

– Купила твою скульптуру?

– Лекси, ты шикарно выглядишь.

– Спасибо.

Мы не может отвести глаз друг от друга. «Позволишь ли мне?..» «Черт возьми, конечно!»

Я делаю два шага и встаю рядом с Джеком. Я на каблуках, поэтому мои губы оказываются рядом с его шеей. Впервые прикоснувшись к нему, я провожу руками по животу и тянусь выше, к мускулистой груди. Он снимает рубашку через голову и бросает ее на пол. Мы долго целуемся, а моя рука в это время скользит по его животу к сокровищу, которое скрывает застежка на джинсах. Я расстегиваю пуговицу, потом молнию, стягиваю джинсы вниз, беру его плоть в руку и сжимаю сначала нежно, потом все сильнее и, наконец, грубо, пока она не твердеет в моей ладони.

Разжав ладонь, делаю шаг назад и собираюсь опуститься на колени. Но Джек поднимает меня за талию и сажает на стол. Наклонившись вперед, я лезу под юбку, снимаю трусики, стараясь, чтобы они не зацепились за каблуки, и швыряю их в раковину. Джек задирает мою юбку, раздвигает ноги и кладет их себе на плечи. Потом он опускает голову, а я прислоняюсь спиной к кухонному шкафу. Джек стонет, и мое тело отзывается дрожью.

Я уже готова закричать, когда он вдруг смотрит на меня:

– У тебя есть?

– Что есть?

– Презерватив?

– О черт! Нет… То есть, я хочу сказать, я уже давно… Постой! В нижнем ящике тумбочки. Возле кровати. Кажется… Я надеюсь! – Боже, пожалуйста!

Вытирая рот, Джек медленно идет в спальню, а я остаюсь сидеть на столе.

Я чувствую, что потею, поэтому снимаю топ и бросаю в раковину. Бюстгальтер и туфли решаю оставить.

Через минуту Джек возвращается на кухню с презервативом. Он кладет мои ноги себе на бедра и поднимает меня – так, чтобы я оказалась на нем. Он стоит, прислонившись к столу напротив, и держит меня за талию; я, согнув руки, опираюсь ладонями о стол и двигаюсь вперед-назад.

Закрыв глаза, я со стоном прогибаюсь назад и переношу весь свой вес на Джека. Подождав, пока мои стоны утихнут, он встает, опускает меня на пол и разворачивает спиной к себе. Он с силой входит в меня, и я опираюсь на стол, чтобы не упасть. Наконец и он начинает стонать.

Джек отпускает меня, и я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Он стоит напротив и, сняв презерватив, бросает его в раковину.

– Там моя одежда, – пытаюсь я остановить его, но когда мы вдвоем заглядываем в раковину, на топе уже расплывается мокрое пятно.

Неужели все это происходит потому, что целых девять месяцев я жила без секса? Или потому, что за последние два года у меня был лишь один мужчина? Или потому, что случайный секс приятнее, чем постоянный? Так ли это? Как бы там ни было, я отдаюсь Джеку с огромным удовольствием.

Где-то после одиннадцати, лежа на полу в гостиной, я поднимаю голову и целую Джека, который склонился надо мной.

– Не могу больше. У меня все болит. Просто не могу. Не сходи с ума.

– Я не схожу с ума. Не от этого. – Он нежно целует меня. – Давай вернемся в ванную. Думаю, там еще осталась пена.

– Хорошо, только не начинай снова. Мне нужно отдохнуть. Не трогай меня.

– Не буду, – говорит он и, подняв меня на руки, несет в ванную.

– Джек, ты меня трогаешь. Джек!

Он опускает меня в воду и говорит:

– Ну вот, все. Уже не трогаю.

Надув губы, я начинаю ныть:

– Ты не трогаешь меня.

Он залезает в ванну и садится позади меня. Устроившись у него между ног, прижимаюсь спиной к его груди.

– Ах! – вздыхаю я. – Знаешь, как ни странно, после танцев в «Уизард» мне показалось, что я тебе не понравилась.

– Ты мне тогда не понравилась.

– Что ты хочешь сказать?

– Лекси, ты вела себя очень странно. Мне показалось, что ты много выпила, и я хотел убедиться, что ты нормально добралась до дома. Но когда мы вошли сюда, ты вдруг убежала и заперлась в ванной минут на пятнадцать. – Джек плещет водой мне в лицо. – Странная девушка. Но мне понравилась, как мы танцевали. А вот разговоры все испортили.

– Это замечательно, Джек! Просто классно! Но если я не умею разговаривать, зачем ты пригласил меня на ужин?

– Потому что считаю тебя очень привлекательной, – говорит Джек. – И еще я хотел есть. И сейчас хочу.

– Вот черт! Я забыла про паэлью. Прости!

– Это ведь я предложил тебе пойти поужинать, – напоминает он.

– Все рестораны в округе уже закрыты.

– Мы могли бы что-нибудь приготовить. Что у тебя есть на кухне?

– Томатный суп. Чайные пакетики. И несколько использованных презервативов.

– Это все? – В его голосе слышится разочарование.

– А что есть у тебя на кухне?

– У меня нет кухни.

– Что ты имеешь в виду?

– У меня нет квартиры.

Я жду от Джека объяснений, но он молчит. Похоже, я должна задавать вопросы, если хочу узнать о нем что-нибудь.

– Если у тебя нет квартиры, где же ты живешь?

– Мой договор аренды истек несколько месяцев назад. А у меня была запланирована выставка в Сан-Франциско, и я собирался переехать туда на некоторое время. Чтобы компенсировать затраты на перевозку всех скульптур, я должен был продать определенное количество работ, но не смог. Поэтому пришлось отменить выставку, и теперь я не знаю, куда отправлюсь дальше. Так что сейчас я живу у друзей и переезжаю, когда у кого-то освобождается комната.