Соблазни меня - Нэнси Уоррен Страница 40

— Идем!

— Куда?

— На тесты! Хочу пройти все, какие только бывают! Прямо сейчас! Я больше не могу, понимаешь, я больше не могу! С меня хватит!!!

Слезы градом катились у нее по щекам. Она гневно отерла их ладонью. Том вскочил, отчаянно сожалея, что не сидит сейчас в какой-нибудь забегаловке, провонявшей пивом и табачным дымом, где в ответ на непристойные шуточки народ разражается диким ржанием, — в каком-нибудь месте, где все понятно и просто.

— Эй, полегче! Я только хотел помочь…

— Ты же сказал, что поверил мне тогда, на дороге!

— Поверил, что ты не пьяна. Так оно и было. Но это совсем не значит, что у тебя нет проблем с наркотиками.

Джиллиан встала перед ним, уперев руки в бока. Гнев клокотал в ней с той же силой, что недавнее отчаяние.

— Я не пью, не нюхаю и не колюсь!!! Я чистая, понял?

Она прошагала к ночному столику так быстро, как позволяло колено, достала что-то из ящика и швырнула Тому. Меткость у нее никудышная, но он привык хватать все налету. И он поймал плоскую квадратную коробочку, из тех, где хранятся диски. Том недоуменно повертел ее в руках:

— Что это?

— Моя карта из общества анонимных наркоманов! Я состою в нем уже два года!

Том медленно поднял взгляд от коробочки, где просматривались очертания зеленого диска. Джиллиан смотрела на него пристально, разгоряченная яростью, но с робкой надеждой в глазах, и внезапно он понял, как трудно для таких, как она, попросить чужого человека поверить тебе, когда даже близкие отказались.

Карта, конечно, может, и фальшивая. Осторожность требовала не спешить, но личный опыт подсказывал: верь ей, верь.

Много лет назад Джиллиан была первой девушкой Тома, если можно так назвать несколько неловких поцелуев, которые они разделили. Неловких исключительно по его вине. Он так волновался и так боялся осрамиться перед Джиллиан, что в самом деле осрамился. Зубы хрустнули, нос стукнулся о нос с такой силой, что на глаза навернулись слезы. По неопытности он так глубоко засунул язык в рот Джиллиан, что чуть не задушил. Но она не оттолкнула его, а когда он наконец отстранился сам, погладила по щеке так ласково, словно только что испытала самые прекрасные мгновения своей жизни.

Джиллиан могла его высмеять, заложив чудовищный комплекс, от которого потом избавляются годами, если вообще избавляются. Она так не сделала. Наоборот, она заявила, что будет всю неделю оставлять окно спальни открытым, чтобы он мог прийти, когда захочет. Самая горячая штучка в городе сказала, что готова с ним переспать, но он так и не решился.

Годы спустя все произошедшее казалось нелепым, а тогда он вел себя слишком робко и нерешительно. Думал, что она пошутила, и если он, как последний идиот, клюнет на приманку, то выставит себя на посмешище. Что общего у него с Джиллиан, такой опытной, такой всеми желанной? Зачем ей он, вероятно, единственный в городе девственник такого возраста?

Сейчас она стоит перед ним, и взглядом, всей своей позой умоляет поверить. Как он может ей отказать, помня о прошлом?

В конце той мучительной недели, когда он каждую ночь простаивал под открытым окном, разрываясь между желанием и страхом, проклиная себя за трусость, Джиллиан покинула город.

— Что ж, — вздохнул Том, глядя прямо в неподбитый глаз, — поздравляю с двухлетним успехом.

— Значит, ты мне веришь? — Джиллиан одарила его улыбкой, такой сияющей, что она совершенно затмила синяк. — Спасибо!

И не успел Том опомниться, как она обвила его руками в благодарном объятии. Чисто дружеском объятии, которого он не ждал. Он хотел стать восемнадцатилетним и лезть в окно, оставленное открытым специально для него.

Когда Джиллиан обхватила его и прижалась так тесно, так доверчиво, он поцеловал ее в макушку. Как он и ожидал, она подняла голову, удивленно глядя, и он воспользовался этим, чтобы поцеловать ее в губы.

Одно короткое восклицание — и Джиллиан ответила на поцелуй. На сей раз и речи не шло о скрежете зубов, болезненных толчках носами или вращении языком в опасной близости от трахеи. Восемнадцать лет давно остались позади, а с ними и повышенная нервозность, и неистовая пляска гормонов. Он изменился и умел теперь не только брать, но и давать. Они оба повзрослели.

Том ждал, что поцелуй разбудит вожделение, и, конечно же, так и случилось, но, кроме того, случилось и кое-что еще, не менее важное. Они не набросились друг на друга, как дикие звери. Он держался уверенно, а Джиллиан — непривычно робко. Губы ее трепетали, да и вся она дрожала с головы до ног.

Вожделение отчасти уступило место нежности, и поцелуй из жадного превратился в осторожный.

— Я ждал этого полжизни…

— Тогда почему не пришел, когда я позвала?

Джиллиан спрятала лицо у него на груди, и вопрос прозвучал не совсем внятно. Разгоряченная, немного растрепанная, так что волосы светлой волной падали вперед, она как будто пыталась укрыться за всем, за чем только можно.

На миг укрыться захотелось и Тому, потому что правда нелегка. Но он решил объяснить давнее недоразумение:

— Я боялся.

— Меня? — Джиллиан хмыкнула, но головы не подняла. — Вот уж в самом деле страшно! Меня отродясь никто не боялся.

— Ну, значит, я один такой. — Он принялся водить пальцами у нее по спине. — Я до смерти боялся, что ты пригласила меня только смеха ради. Чтобы потом рассказать подружкам и вволю повеселиться. В то время я лишь в теории знал, что делать, вот и боялся.

— Да? — Она теснее прижалась к нему и вздохнула. — А я боюсь теперь.

Том озадаченно сдвинул брови. Речь все еще о том, чтобы раздеться и лечь в постель, или она уже сменила тему и рассуждает о том, кто и почему подбил ей глаз? Как офицер полиции он хотел бы наконец понять, что происходит в Свифт — каренте, раскрыть убийство и все такое, но как мужчина предпочел бы не уклоняться от первой, более многообещающей темы.

Джиллиан просто не может бояться секса.

— Чего ты боишься?

— Ну… нас. Не знаю, готова ли я.

Том был готов, как никогда, но он воздержался от такого заявления. Не сейчас, сказал он себе. Не когда она в синяках и уж точно не в доме, который делила с Эриком Мунном.

— Ложись, — попросил он негромко и подтолкнул Джиллиан к постели.

Она воспротивилась и адресовала ему испуганный, почти панический взгляд, в котором просматривался оттенок желания.

— Тебе не стоит так долго оставаться на ногах, вот и все. Кстати, лед тает.

— Звучит не слишком романтично, — заметила Джиллиан, но на лице ее отразилось облегчение.

— С романтикой подождем до тех пор, когда ты будешь в полном порядке.

Устраиваясь в постели, Джиллиан поморщилась, и Том невольно поморщился за компанию. Он повыше взбил гору нелепых подушечек, поднял с пола пакет со льдом и пристроил куда следует. Потом, словно само собой разумелось, коснулся губами губ Джиллиан. Она не противилась.