Соблазненная горцем - Пола Куин Страница 40

— Да, — протянул он, перетаскивая новую охапку сена в сарай. — Это я уже понял.

— Изобел чуть с ума не сошла от злости, когда Тамас запустил в вас камнем и вы рухнули на ее грядку, — поведал Лахлан, следуя за Тристаном со своей порцией сена.

«Интересно, — подумал Тристан, — она рассердилась на братьев за то, что те меня подстрелили, или на меня — за то, что уничтожил половину ее посадок? Но, разгневанная или нет, Изобел ухаживала за мной и благодаря ее стараниям я встал на ноги, так что теперь она может быть спокойна — Макгрегор не умрет на ее земле».

— Она обозлилась только потому, что вы сломали ее белокопытник, — встал на защиту сестры Джон.

— А почему мисс Фергюссон так дорожит белокопытником?

— Зимой он помогает ей дышать.

Лахлан ткнул Джона локтем под ребра, отчего Макгрегор неодобрительно нахмурился: Лахлан был вдвое выше брата, а шириной плеч вполне мог потягаться с любым горцем из Кэмлохлина. Тристан уже собирался сказать об этом парнишке, когда увидел, как Изобел с младшим братцем висельником выходит из дома и направляется в сторону сарая.

В руках она держала одежду Тристана, которую утром обещала вернуть. Тамас нес сапоги. Взгляд горца задержался на лице Изобел. Ее губы пылали, а щеки горели здоровым румянцем, делавшим зеленые глаза еще больше и ярче. Неужели эта прекрасная, сильная духом девушка страдает приступами удушья? Нет, этого не может быть. Насколько серьезен ее недуг? И какого дьявола она так много трудится, если больна? «Потому что в доме нет лишней пары рабочих рук», — ответил себе Тристан и тотчас поклялся это исправить.

Изобел подошла ближе, и Тристан с радостным удивлением увидел на ее губах ту же улыбку, что освещала ее лицо в Уайтхолле, в тот день, когда он предложил ей поговорить с Алексом.

— Право, мистер Макгрегор, вам вовсе не обязательно работать за нас. Мы привыкли…

— Пожалуйста, зовите меня Тристаном, — произнес горец и, воткнув вилы в землю, оперся на них. — Мне хочется помочь.

— Что ж, спасибо, — уступила Изобел. Заметив Лахлана, стоявшего справа от Тристана, она опустила глаза. — Вот ваша одежда. — Она протянула вещи горцу. — Я взяла сапоги Алекса взамен ваших, которые нам пришлось разрезать. Возможно, они будут вам немного тесноваты, вы ведь выше его ростом.

Вскинув голову, она посмотрела на братьев, а затем направилась к полю, где трудились Патрик и Камерон.

Проводив ее взглядом, Тристан обернулся к Тамасу. Тот хмуро сунул ему в руки сапоги. Когда мальчишка последовал за сестрой, горец преградил ему дорогу:

— Будь любезен, подержи-ка это. — Не дожидаясь возражений, Тристан вручил Тамасу свою рубашку и бриджи, затем с улыбкой перевернул сапоги и вытряс из них камни. — Ты меня разочаровал. Я ожидал худшего.

Тамас с ехидной усмешкой швырнул на землю одежду Тристана и, показав горцу язык, вытер об нее ноги. Довольный своей выходкой, он не заметил подножки и в следующий миг повалился на землю поверх бриджей горца.

— Может, заключим перемирие? — предложил Тристан, возвышаясь над мальчишкой. — Или желаешь бросить вызов отпетому головорезу?

Тамас перекатился на спину и впился глазами в горца.

— Спроси меня, когда я подброшу червей тебе в тарелку.

— Ладно, — вздохнул Тристан, нагибаясь, чтобы подобрать одежду. — Это твой выбор.

Тристан бесшумно крался по темному коридору к двери в комнату Тамаса. Он вовсе не желал причинить зло мальчишке, хотел лишь преподать урок. Тамас входил в пору взросления и нуждался в наставнике, но некому было его вразумить, направить на истинный путь, научить слушаться и уважать старших.

Тристан собирался проучить малыша Тамаса ради его же блага, во имя будущего мира и спокойствия в семье. Патрик, несомненно, обладал многими достоинствами, которые стоило бы перенять его младшему брату, но у главы клана не было времени объяснять мальчишке, что значит быть мужчиной. Алекс же никак не мог служить блестящим примером для подражания, он это уже доказал. Тристан хорошо понимал, что тихий, безучастный Камерон не сумеет помешать Тамасу превратиться в негодяя и разбить сердце сестре. Мальчишке требовалась твердая рука. Главное здесь не отступать, пока Тамас не усвоит урок. Парень сбился с пути, но Тристан знал, как образумить упрямца. Он усмехнулся, предвкушая победу.

— Где вы были? — послышался шепот из темноты. — Я уж думал, вы не придете.

— Я всегда держу слово, Джон. — Тристан весело улыбнулся сообщнику, протянув руки. — Много набрал?

— Два мешка, — отозвался Джон, передавая горцу половину запаса.

Для выполнения замысла Тристан нуждался в помощнике. Когда он поделился с Джоном своим планом, мальчишка запрыгал от восторга. Если Тамас напрашивался на наказание, то Джон жаждал отмщения.

— Отлично, идем.

Прячась в тени, словно воры, они проскользнули в комнату Тамаса, пока тот спал, и разбросали повсюду собранные Джоном шарики чертополоха — усеяли колючками пол и постель Тамаса, не забыв о его башмаках и карманах. Пробираясь обратно к двери, Тристан увидел то, что искал, на скамье, рядом со штанами мальчишки. Схватив находку, горец спрятал ее в карман бриджей.

— А зачем нам бечевка? — с любопытством спросил Джон, протягивая Тристану моток — свой вклад в благое дело.

— Я тебе покажу.

Горец опустился на колени у двери и, натянув бечевку на высоте лодыжек, закрепил концы. Взяв заметно полегчавшие мешки, он высыпал остатки колючек на пол в коридоре, а затем осторожно закрыл дверь.

Джон мгновенно догадался, зачем Тристану понадобилась веревка, и, перед тем как расстаться с горцем, обеспокоенно подергал его за рукав.

Наклонившись, Тристан ласково потрепал мальчика по плечу:

— Не волнуйся, Тамас носит ночную рубашку, колючки не причинят ему большого вреда.

Джон кивнул, широко улыбнулся и убежал прочь.

Тристан не пошел к себе в спальню, а спустился в кухню в поисках чего-нибудь съестного. Найдя яблоко, он вытер его о рубашку и рассеянно посмотрел в окно. Как ни странно, в сарае горел свет. Кому еще не спится в этот поздний час, кроме Джона и самого Тристана? Откусив яблоко, горец направился к двери. «Может, это Патрик трудится глубокой ночью?» — подумал он, выходя из дома. Тристан понимал, что старший Фергюссон едва ли обрадуется, увидев его, и все же собирался предложить свою помощь. Он надеялся рассеять подозрения брата Изобел и сделать первый шаг к примирению.

Дверь сарая открылась с громким скрипом. Тристан вошел, похрустывая яблоком, и замер, увидев вместо Патрика Изобел.

— Что вы здесь делаете?

Опустив голову, Изобел вернулась к своему занятию. В мягком свете лампы ее лицо, обращенное к Тристану профилем, казалось задумчивым и вместе с тем встревоженным.

— Разве не видите? Дою козу.