Кассандра. Пророческая бездна - Ирена Гарда Страница 40

Все, кто знал Одиссея, подтвердили, что это вполне возможно.

– Понимаете, – хлюпал носом ахеец, – я ближайший родственник некоего Паламеда, с которым у Одиссея давно началась вражда. Я ни слова ему никогда поперек не говорил, а он решил принести меня в жертву по случаю снятия осады. Подбил нашего прорицателя Калхаса, и тот ткнул в меня пальцем. После этого меня связали и повели к жертвеннику, а я как его увидел – откуда только силы взялись. Так дернулся, что порвал веревки, и бросился наутек. Несколько дней просидел в тростниковых зарослях, совсем плохой стал. А сегодня вижу – уплыли ахейцы. Дай, думаю, пойду к троянцам. Они не в пример добрее моих старых товарищей. Может, не дадут умереть от голода и жажды.

На глазах бедняги снова выступили слезы, и он начал хлюпать носом.

Приам долго молчал, внимательно оглядывая пленника, но тот был таким жалким, а день был таким чудесным, что царь решил быть милостивым.

– Как тебя хоть зовут, бедолага?

– Синон я, великий царь! Не убивай меня, пожалуйста! До конца жизни буду молиться тебе, как богу, только не убивай меня острой медью! Заклинаю тебя именем Афины Паллады!

Приам поморщился, глядя на то, как унижается перед ним этот червяк, в поведении которого не осталось никакого достоинства.

– Ну хорошо. А что ты скажешь об этом коне? Кто его изваял и почему?

Ахеец немного приободрился:

– Чья это работа – не скажу, потому что не знаю – в болоте сидел. Но слышал, что ахейцы посвятили его Афине Палладе в качестве жертвы за то, что Одиссей с Диамедом украли из вашего города палладий.

– Опять Одиссей! – Приам аж ногой топнул от злости. – Чтоб его на пути домой рыбы сожрали! Чтоб он на зуб Сцилле попал!

Толпившиеся вокруг них троянцы грозным криком выразили полное согласие с мнением царя. Прямо скажем, Одиссея в Трое не любили.

– Что еще скажешь? – посуровел Приам.

– Больше ничего! – при этом глазки ахейцы воровато забегали.

– Говори, собака! – замахнулся на него Деифоб, – а то шкуру с живого сдеру!

– Слышал я, будто Калхас сказал, что если троянцы ввезут коня в город, то он будет им защитой, и им будет не страшен никакой враг. Он еще ругался, что сделали жертву, которая может быть использована против них самих. Больше я, правда, ничего не знаю! Богами клянусь! Зевсом, Афиной, Герой… Кем хотите, тем и поклянусь!

Пленник снова упал на песок, изображая полное отчаяние.

Стоявшая в толпе Кассандра почувствовала, что ее кто-то тронул за локоть. Обернулась – Эней.

– Пойдем, надо поговорить.

Она протиснулась за ним и оказалась около деревянного монстра, который, казалось, доставал головой до неба.

Эней постучал согнутым указательным пальцем по боку коня, в ответ раздался гулкий звук.

– Слышишь?

Кассандра кивнула головой.

Эней поманил ее в обход коня, показывая, что надо идти бесшумно. Сделав еще пару шагов, он повторил манипуляцию, но ответ был совсем не такой, а тихий, глуховатый.

– Ты можешь это объяснить?

Кассандра пожала плечами.

– Может это разные сорта дерева, или разная толщина доски.

Опасливо посмотрев на коня, Эней взял Кассандру за руку и отвел подальше от деревянного идола.

– Ты ничего мне не хочешь сказать об этой штуке?

– А ты мне поверишь?

– Ты что, забыла, как мы приходили к тебе вместе с Гектором? По-моему, я никогда с тобой не спорил и всегда принимал твои пророчества. Вот почему я еще раз повторяю: ты ничего не хочешь рассказать мне об этой штуке?

О, она могла рассказать очень многое! Кассандра так часто видела его в своих вещих снах, что могла описать каждый сучок на его боках. Но вряд ли кто ей поверит, а снова слышать оскорбления в свой адрес не хочется. Увидев сегодня с утра этого коня, она сразу велела Филомене приготовить ей ванну и чистую одежду. Если уж умирать, так хоть в приличном виде.

– Если я тебе скажу, что в этом коне спряталось падение Трои, ты мне поверишь?

– Не понял. Расскажи как-нибудь попонятнее.

– Внутри этого коня сидят ахейцы, и если троянцы затащат его в город, то жди беды!

– Ты это серьезно?

– Ты хочешь, чтобы я поклялась на крови?

– Ну зачем такие страсти. Я верю тебе и так.

– Ты сможешь уничтожить этого коня? Сожги его, пожалуйста, Эней, если тебе дороги отец и жена!

Ничего не говоря, Эней снова прошествовал к коню и обошел его вокруг, высматривая какой-нибудь люк или щель, но доски были так хорошо подогнаны, что никаких следов входа не было видно. Снова отойдя от коня, Эней задумчиво почесал нос:

– Знаешь, я тебе и верю, и не верю. Верю, что ахейцы могли придумать любую гадость. Не верю, потому что не могу понять, как они туда забрались. Но вот что меня удивляет. Этот Синон утверждает, что несколько дней просидел среди тростника на болоте. Я знаю это болото, там полно воды. Если этот парень провел там несколько дней, представляешь, на что должна быть похожа кожа на его ногах? Там полно пиявок! А у этого типа кожа как у девушки. Может он, конечно, такой противный, что пиявки им брезгуют, но все равно его кожа должна быть совсем иной. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да, – Кассандре тоже не понравился тип с бегающими глазками. – А еще он не просит ни воды, ни еды, и выглядит вполне бодро.

В это время толпа, окружавшая Приама и Синона, всколыхнулась и направилась к исполинскому коню. Несколько человек, вскочив на царскую колесницу, понеслись к городу. У Кассандры появилось нехорошее предчувствие и, кивнув Энею, она быстро подошла к Приаму, который в этот момент поглаживал ногу чудовищной статуи.

– Отец, куда поехали эти люди?

– А, дочка… – рассеянно отозвался тот. – Мы хотим втащить коня в город и поставить у храма Афины. Пусть послужит нам вместо украденного палладия.

– Отец, жизнью твоих детей заклинаю…

– Прекрати сейчас же или я прикажу выгнать тебя из города, – ощерился вдруг Приам. – Я сказал, что этот конь будет стоять у храма – и точка. А ты пошла отсюда в геникей, лучше бы мужа себе искала, чем путаться у всех под ногами!

Это было так чудовищно обидно, но она сдержалась и, отвернувшись от отца, протянула руки к стоявшей рядом толпе:

– Послушайте! Вы что, не видите, что этот человек вас обманывает? Не смейте тащить коня в город! Вы погибнете, если он появится в Трое! Умоляю вас! Ради ваших жен и детей. Заклинаю – сожгите этого коня! Он принесет вам боль и смерть!

Откуда-то из толпы вылетел слепленный из мокрого песка шарик и ударил ее по руке.

Кассандра попятилась и бросилась бежать под свист и улюлюканье троянцев, но тут же была схвачена сильными руками Кореба, при виде которого толпа сразу же сделала вид, что не желает изгнаннице зла.