Пешка треф атакует - Ирина Мясникова Страница 40

– Отдай сумку, болван! – заголосила жена Руденко и накинулась на Ковальчука с кулаками.

– Отдам, отдам, – Ковальчук увернулся, заложил крутой вираж по моему кабинету и высыпал содержимое сумки ко мне на стол.

– Ну и на фига ты это сделал? – жена Руденко рванула к столу собирать пожитки.

У меня от этого их энергичного мельтешения даже закружилась голова и я сидела дура дурой, понимая, что ничем не могу повлиять на ситуацию.

– Проверить хотел, вы ж Петровскую нашу убивать собрались. Вдруг там у вас нож или пистолет, пальнете еще ненароком. Петровскую-то не жалко, а вот коллектив перепугаете. Нам смертоубийства тут не нужны, еще полиция понаедет, скорые с мигалками, – Ковальчук уселся в кресло и положил ногу на ногу. – Может, и правда чаю?

– Отстань ты со своим чаем! Я ей и без пистолета моргалы выцарапаю. Видал, какие у меня ногти, – жена Руденко продемонстрировала вполне себе жуткие некрашеные ногти. – А в сумке у меня сигареты. Ты вот мне лучше прикурить дай.

– У нас тут не курят, – пискнула я.

– Молчи, моль бесцветная, твое дело сейчас бояться и помалкивать, – жена Руденко собрала свои пожитки с моего стола, достала из пачки сигарету и выжидательно посмотрела на Ковальчука. Тот достал зажигалку, дал ей прикурить, взял с подоконника блюдце из-под цветочного горшка и придвинул его к женщине. Она затянулась и демонстративно стряхнула пепел на пол.

– Может, присядете, – Ковальчук пододвинул к ней кресло.

– Постою, в самолете насиделась.

– А в чём собственно дело? Чем я обязана такому визиту? – возмутилась я. Явилась тут, пепел мне, понимаете ли, на ковёр трясет. Уж если дело дойдёт до выцарапывания глаз, то неизвестно еще, кто кого победит. Тётка-то эта явно меня старше. А ногти у меня со специальным износоустойчивым покрытием. Шилак называется. Таким ногтём убить можно. Слава богу, оружия никакого у неё в сумке не обнаружилось. Это Ковальчук молодец, вовремя подсуетился, чтоб проверить, а то и правда, сидела бы я сейчас и боялась.

– Она еще спрашивает! – жена Руденко всплеснула руками, обращаясь к Ковальчуку. Видимо, решила привлечь его на свою сторону. – Вот! – Она вытащила из сумки фотографию и швырнула её в меня. Фотография, плавно кружась, упала на пол. Ковальчук быстро её поднял и присвистнул.

– Чего там? – заволновалась я.

Ковальчук протянул мне снимок. На фото во весь рост был запечатлен наш с Руденко танец в парижском метро.

– «Если б не было тебя» – засвистел Ковальчук и закатил очи к потолку. – И что? – спросил он, прервав свой художественный свист.

– Как что? По-моему всё и так ясно, – жена Руденко тяжело вздохнула. – Я – законная жена, она – любовница-вертихвостка. Готовься, лахудра! На моей стороне правда.

– Да там все танцевали, – заметил Ковальчук. – И я с вертихвосткой, в смысле с Петровской, тоже танцевал. Это ж в Париже было, в метро. Вон моя лысина торчит на заднем плане. Сами понимаете, бизнес требует иногда и поддать, – Ковальчук выразительно щёлкнул себя под подбородком. – Отметили удачную сделку. Нас несколько мужчин было, одна женщина. Сами ж говорите, лахудра и моль бесцветная. Вот мы из вежливости и потанцевали с ней, чтоб ей обидно не было. Представляете, её вот недавно муж даже бросил. Жалко же девушку.

Мало сказать, что от этих слов у меня отвисла челюсть.

– Да? – подозрительно спросила жена Руденко. – А тут чего? – она как фокусник достала вторую фотографию, где мы с Руденко танцуем, правда, уже в Одессе. Я в белом костюме, загорелая. Просто конфетка.

– Когда ж это вы успели, Екатерина Андреевна? – ехидно поинтересовался Ковальчук.

– Ну, тут-то совершенно точно из вежливости, – поспешила вставить я. – Мы только, только познакомились, контракт подписали. Поехали в ресторан отметить. Отметить-то надо! Без этого никак, а то дело не выгорит. Вот Сергей Сергеевич с нами с Фаиной по очереди и танцевал. Вы тогда еще в Лондоне остались, а то и вас бы с собой обязательно взяли.

– В Лондоне, говоришь? Ха! Это он меня в дурку тогда в очередной раз упрятал. Значит и корова там была? На троих соображали.

– Какая корова? – не поняла я.

– Фаина! Какая ж еще! – жена Руденко всё-таки плюхнулась в предложенное ей кресло.

– Ну, да! – согласился Ковальчук. – Лахудра с одной стороны и корова с другой. Чего вы так разволновались-то? Было б, о чём беспокоиться.

При упоминании о дурке мне стало не по себе. Мне и так-то было не по себе, но тут стало еще непосебее.

– А ты б на моем месте не разволновался? Кобель этот жену в дурку сдает, а сам во все тяжкие, с такими вот, – жена Руденко пренебрежительно кивнула головой в мою сторону. – Контракты подписывает.

– Да какие такие все тяжкие? – вставила я. – Я вашего мужа и видела-то всего три раза.

– Ну, да! Три раза видела и всё танцульки какие-то. Зато я вот его почти каждый день вижу, только он со мной почему-то танцы не растанцовывает, да по ресторанам не водит, – проворчала жена Руденко.

– Логично, – согласился Ковальчук. – А почему он вас в дурку сдает? Выпиваете? Или так просто чертей ловите? – с безразличным видом поинтересовался он.

Жена Руденко явно насторожилась и подозрительно посмотрела на Ковальчука.

– А тебе-то что?

– Да, ничего собственно. Вы Петровскую-то убивать будете, или передумали? Может, просто ей морду набьёте, да я вас в отель отвезу? У нас тут в отеле неподалёку всегда бронь есть. Осмотрите достопримечательности и обратно в Одессу-маму.

– Убивать? – жена Руденко тяжело вздохнула и встала. – Да, ладно, пусть живёт. Пока. Сам же говоришь, муж бросил. Жалко. А вот морду ей набить, действительно, не помешало бы! Для профилактики. Хотя она, и правда, неказистая какая-то, не то что Фаина. Вот где главное зло. Трется там у него под боком. Но учти, Петровская, еще одна фотография и я тебя порежу на мелкие кусочки.

– Ну что? В отель? – Ковальчук вскочил и шаркнул ножкой.

– Хрена с два тебе! – Жена Руденко со всего размаха вдруг шваркнула Ковальчука сумкой по голове и проворно исчезла в коридоре.

Ковальчук зашипел и схватился за голову, а я кинулась в коридор, где у нас стоял общественный холодильник. Хорошо, там нашёлся пакет с замороженными овощами. Я приложила этот пакет к морде Ковальчука, но, несмотря на это, фингал под глазом моего начальника-подчиненного вырос просто моментально. Честно говоря, меня при этом не покидало некоторое злорадное удовлетворение. Уж лахудру-то неказистую и моль бесцветную я и лучшей подруге не прощу. Да еще и рассказал, что меня муж бросил.

– Звоните Руденко, срочно, – прохрипел Ковальчук. – Она действительно ненормальная. Несчастный мужик.

Я набрала Фаину и попросила срочно-срочно соединить меня с Руденко.

– Сергей Сергеевич! – запричитала я, когда услышала голос Руденко. – Это Катя Петровская. Тут у нас такое дело. Жена ваша ко мне приходила.