Снова с тобой - Кэтрин Смит Страница 40

— Это влияние Шеффилда? — Его лицо пылало. — Он бывает грубым и бесцеремонным.

— Нет, мистер Шеффилд не имеет к нашему браку никакого отношения, Фицуильям. Ты, кстати, знаешь, что приставка «фиц» имеет значение «незаконнорожденный»?

Он выглядел страшно комично в своем недоумении.

— Какое это имеет значение? Еще одно пожатие плечами.

— Никакого. Мне просто интересно. Это же фамилия, да?

— Девичья фамилия моей матери. — Он оправил сюртук. — Ты ведь знаешь.

— Ах да. Значит, кто-то в роду твоей матери был ублюдком. — Она покачала головой.

— Октавия!

Скривившись, Октавия замахала на него рукой:

— Ой, помолчи! Я не собиралась тебя оскорблять. — Или все-таки собиралась? Если нет, тогда зачем нужно было говорить такие вещи человеку, который не приемлет от леди подобных выражений?

Спинтон стоял красный и растревоженный.

— Клянусь, иногда я не узнаю тебя. «И никогда не узнаешь!»

— Не думала, что ты такой ханжа, Фицуильям. — Вот это была ложь, наверное, первая в жизни Октавии.

Он заиграл желваками.

— А я не думал, что ты можешь так говорить, Октавия.

Да уж, потрясти его ей удалось. И полностью обезоружить. Что еще ему устроить?

— Я способна не только на разговоры, мой дорогой. У него на горле подпрыгнуло адамово яблоко. Ей показалось, или он на самом деле отступил назад?

— Что будешь делать? — спросил он, когда Октавия подошла ближе.

— Я вдруг поняла, что мы с тобой целую вечность не целовались. Не будешь возражать, если я тебя поцелую?

Ему потребовалось время, чтобы ответить.

— Э… п-почему бы нет.

Она заставила его занервничать. В глазах появились неуверенность и ожидание. В конце концов, несмотря на всю свою зажатость, Спинтон все-таки был мужчиной. Он находил Октавию привлекательной. Ему нравилось предъявлять на нее права, хотя он, как, впрочем, и она, понимал их иллюзорность.

Хотелось ли ей затащить его в постель? Пожалуй, нет. Могла бы, но не хотела. Вдобавок у Норта имелось невольное преимущество перед Спинтоном. Норт уже был любовником Октавии, и она желала его снова.

Но главное, ей хотелось сравнить, как они целуются. Ее подмывало узнать — нет, ей крайне необходимо было узнать! — сумеет ли он распалить ее так, чтобы стало жарче, чем в битком набитом театре во время августовской грозы. Именно это Октавия ощущала с Нортом.

И еще. Ей захотелось заставить Спинтона пожалеть о том, что он обозвал ее поломойкой.

У нее были грязные, пыльные руки. Поэтому она не стала дотрагиваться до него. Октавия просто встала на цыпочки, сокращая расстояние между ними, и прикоснулась к его губам.

Спинтон сам схватил ее и прижал к себе. Он поразил ее до глубины души, когда раздвинул ей губы и проник языком в рот. Он поцеловал ее так, как еще никогда не целовал. Со страстью, какой она в нем не подозревала.

Но все равно это было не то. Он целовал ее с отчаянием, о причинах которого" Октавия могла только догадываться. Словно хотел что-то доказать ей. Какая бы причина ни стояла за этим, язык делал свое дело.

— Простите, что заставила… О!

Октавия вырвалась из объятий Спинтона и почему-то с облегчением сообразила, что их застала Беатрис, а не Норт. Учитывая, каким пиететом кузина окружила Спинтона, это, разумеется, было совсем ни к чему.

Бедняжка Спинтон послал Беатрис извиняющийся взгляд. А та в замешательстве смотрела на парочку.

И с ревностью. И с болью.

— Извините меня, — хрипло произнесла Беатрис. — Дверь была открыта.

— Ничего страшного, Беатрис, — примирительно сказала Октавия. Почему она чувствует такую вину за то, что целовала собственного жениха? Из-за того, что кузина испытывает к Спинтону не просто дружеские чувства? Господи, а что она будет испытывать во время их брачной ночи?

Как, однако, прекрасно, что ее глупая попытка ощутить к своему нареченному что-нибудь — хоть что-то! — нанесла такой удар кузине! Это будет еще одним чудовищным и одновременно восхитительным делом, которое провернула сегодня Октавия.

— Не буду больше вас задерживать. — Она специально произнесла это легкомысленным тоном. — Если вы не против, пойду переоденусь.

Гордо вскинув голову, Октавия выплыла из комнаты. Но несмотря на браваду, оставалось странное чувство, что она незваный гость в собственном доме. Октавию не оставляло ощущение, она совершила предательство, поцеловав Спинтона. Только вот предательство самой себя или кого-нибудь еще?

Это походило на поиск теней в чане со смолой. Норт изучал список, который накануне вечером прислала с посыльным Октавия. Все прекрасно, но пока он не получит список от хозяина лавки и не сравнит его с лежащим перед ним, толку будет мало. Существовала возможность, что обожатель Октавии — слово-то какое дурацкое для подобного мерзавца! — это тот, кто знает о ее прошлом и о прошлом самого Норта больше, чем им обоим хотелось бы.

Во всяком случае, больше, чем хотелось бы Спинтону.

Конечно, Норту не было дела до того, что нравится или не нравится Спинтону. На самом деле Норт считал, что даже к лучшему, если тот что-нибудь обнаружит. Браки, основанные на обмане, были в свете не редкостью, однако они не предвещали ничего хорошего тем, кто рассчитывал на счастливый союз.

Норт мог позволить Октавии выйти замуж за человека, которому она не доверяла, которого не любила. Но никогда никому не позволил бы причинить ей боль.

Норт даже не стал обращать внимания на информацию о том, что Харкер готовит против него настоящую войну. Харкер явно не испытывал радости оттого, что Норт дал ему передышку. Он посчитал, что убийство Салли и Харриса заставило Норта отступить. Глупее этого трудно было придумать. Каждый сыщик Норта трудился над тем, чтобы найти доказательства против Харкера и попортить ему кровь.

В дверь офиса постучали. Услышав приглашение, миссис Бантинг просунула голову в дверь.

— Пардон, мистер Шеффилд. Вас хочет увидеть граф Спинтон.

Подумай про черта… Спинтон знал — он не должен появляться у Норта, только в самом крайнем случае.

— Просите.

Несколько мгновений спустя лорд Спинтон, прекрасно одетый, причесанный по последней моде, вступил в комнату. Норт провел рукой по небритому подбородку, прекрасно сознавая, что его собственный галстук потерял форму, а волосы растрепаны. Можно не сомневаться, Норт смотрелся рядом с чистокровным Спинтоном как беспризорная дворняга.

Но разве это что-нибудь значило?

«Зато я спал с твоей невестой, чопорный индюк. Что скажешь на это?»

Но одного взгляда на застывшее лицо Спинтона было достаточно, чтобы победное ощущение мигом исчезло.