Ты не сбежишь - Маша Малиновская Страница 40

– А я хочу к Миксу подкатить, – Рита отбрасывает идеально гладкую прядь за плечо и выпячивает грудь, будто Миксаев прямо сейчас тут смотрит на неё. – Я давно его приметила.

Мне требуются все силы, чтобы не подавиться обжигающим напитком. Прям вот слабо себе представляю, что Влад как телок пойдёт на поводу «приметившей» его Маргариты Марутиной.

Хочется сначала пожелать ей удачи, а потом предупредить, чтобы сто раз подумала, прежде, чем махать красной тряпкой перед быком. Но я сдерживаюсь. Мало ли, вдруг Рите удастся переключить на себя его внимание, и он забудет обо мне.

Было бы неплохо.

Да, именно, Лера, было бы отлично. А неприятный осадочек сам рассеется.

– Вы когда вчера после концерта за стойкой сидели, я хотела подойти, – Рита делится неудачными вчерашними планами. – Но эта белобрысая курица успела раньше. Весь вечер у Микса на коленях протусовалась.

Мне плевать. Абсолютно. Вот точно.

– Ладно, Рит, – как-то сконфуженно перебивает её Машка. – Нам ещё в уборную нужно успеть. Посмотрим. До встречи.

Карташова тянет меня за руку в сторону туалетов, и когда мы заходим в женский, тормозит у зеркал и поворачивается ко мне.

– Лер, ну не слушай ты Марутину, она дура.

– Мне плевать, Маш.

– Я и сама не поняла толком, что там и к чему, но эта девушка ему вроде как подруга. Они, конечно, вели себя прям по грани, но так перед нею и оставались.

– Маша, я же сказала, что мне всё равно, – понимаю, что срываюсь если не на крик, то на грубый тон. – Мне совершенно не интересно, где, как и с кем он проводит вечера! Только бы меня не трогал!

– И именно поэтому ты сейчас так взвинтилась? – Машка складывает руки на груди и спрашивает очень спокойно.

Ловлю в зеркале своё отражение: глаза блестят, волосы разметались по плечам, щёки покраснели. Я действительно не выгляжу как та, которой всё равно.

– Маш, я просто… – сникаю, закрыв лицо ладонями. – Он с ума меня сводит. Эти игры его до хорошего точно не доведут. Иногда мне кажется, что когда он закончит со мной, то прямой путь мне будет в сумасшедший дом.

– Лерок моя, – Карташова обнимает меня, и так и стоим некоторое время. Хорошо, туалет пустует. – Слушай, думаю, ты всё видишь мрачнее, чем есть на самом деле. Когда ты уснула у Влада дома, я не хотела без тебя уезжать, но Игорь дал мне слово, что ничего плохого с тобой не случится.

– А Котовский-то тут при чём?

– Ну они же друзья.

– Не знаю, Маша, я… Я начинаю влипать в это всё, понимаешь? Не хочу, сопротивляюсь как могу, но…

– Ему невозможно?

Крепко-крепко сжимаю веки, чтобы не выпустить наружу предательские слёзы. Нужно просто сделать вдох-выдох и успокоиться. Я действительно начинаю превращаться в истеричку.

Карташова, по ходу дела, не просто с недосыпа сегодня мучится после вчерашнего концерта. Потому что высидеть может ещё только пару, а потом идёт в медпункт. У неё оказывается температура почти тридцать девять. Она, естественно, отпрашивается и уезжает на такси домой.

После пар я еду сразу домой, хотя в планах было заскочить на часок в музыкальную школу. Я даже скрипку взяла. Но преподавательница звонит сказать, что занятия не будет. Придётся к конкурсу скорому готовиться самой.

Наваливается какая-то неподъёмная усталость. Наверное, всё дело в погоде. Снова дождит.

Я больше люблю солнечную погоду, но иногда посидеть на подоконнике с чашкой чая в дождь мне нравится. Нравится и весенний дождик, когда свежесть струится в воздухе, наполняя его каким-то загадочным ожиданием. Летний ливень, струящийся ручейками по асфальту, мчащимися отовсюду. Но сейчас он другой – тяжёлый, колючий, нависающий своей темнотой. Времени ещё и четырёх нет, а на улице так пасмурно и серо, что впору ложиться спать, как домой приеду.

Но едва я вхожу в дом, как мама с сияющей улыбкой поднимается с дивана в гостиной.

– Валерия, привет, дочь. Я рада, что ты вернулась пораньше, как раз успею, наконец, познакомить тебя с Алёной.

Мама в последнее время только и говорит, что об этой Алёне. Они там вместе какие-то дела ведут, да и кроме этого проводят вместе много времени. Вообще, мама редко заводит подруг, а эта женщина прямо ей понравилась.

С дивана, когда я подхожу, навстречу мне встаёт приятная блондинка лет сорока. Возможно, ей и немного больше, но она стильная и ухоженная, так что выглядит очень хорошо.

– Здравствуй, Валерия, – протягивает руку, будто мы на светском рауте. – Я давно хотела с тобой познакомиться. Меня зовут Алёна. И именно так, без «вы» и отчеств.

– Очень приятно.

Я переодеваюсь, мою руки и вновь присоединяюсь к маме и этой Алёне. Они, кажется, болтают об отпусках. О сыне Алёны, который на несколько лет меня младше.

– Солнышко, – мама обращается ко мне, пока я жую галетную печеньку, – я совсем забыла сказать ещё утром. У нас с отцом выпала срочная командировка дня на три-четыре.

Внутри становится как-то нехорошо. Честно скажу, страшновато оставаться мне в доме одной, ещё и на ночь. Я и так собственного окна в комнате опасаюсь теперь.

– Но хотела попросить тебя остаться на это время у Марии. Мы планируем заодно, пока нас не будет, провести санацию подвалов. Там обнаружили плесень, а сама знаешь, чем это чревато.

– Мам, Маша сильно заболела, у неё грипп, похоже.

– Ну вот, – мама всплескивает руками. – А с нами ты поехать не можешь, да?

– У меня зачётная неделя.

– Хм, и что же делать? – мать обескуражена. – Мы уже договорились с фирмой. В доме лучше никому не находиться.

– Лера может остаться у меня, – вклинивается Алёна. – У нас куча свободных гостевых комнат. И я буду рада познакомиться ближе.

Она мило улыбается. Мама говорит, что это отличный выход. На том и решаем – на пару-тройку дней я остановлюсь у маминой подруги. И никто не будет знать. И окна можно будет не бояться.