Плен одиночества - Татьяна Минаева Страница 40

Он добивался того, чтобы взгляд её наполнился яростью, а получил лишь разочарование. Он хотел доказать ей, что способен на всё, хотел, чтобы она не тешила себя мыслями, что он струсит, что не переступит рамки. Доказал. Что же, он может собой гордиться. Все на ушах стоят, такого переполоха в мире фигурного катания давно не было — с тех пор, как Бердников на весь свет заявил о том, что Рината Ипатова — его дочь, которую он отдал в детский дом. А теперь вот снова пресс-конференция. И снова все говорят о Ринате.

Игорь взял бутылку и отпил глоток виски прямо из горла. Поморщившись, поставил рядом и снова уткнулся взглядом в пустоту. Он не собирался рассказывать об их браке журналистам. С него хватило и полного презрения, бессильной злости взгляда Бердникова на собрании. Взгляда человека, который всегда его ненавидел, человека, у которого он отобрал главную драгоценность — его любимую дочурку. Но после слов Самойлова крышу ему снесло окончательно. Умом понимал, что нужно нажать на тормоза, но перед глазами так и мерещился проклятый Самойлов. Самойлов, обнимающий Ринату. Его Ринату! Здравые мысли смыло волной из обиды и гнева. На пресс-конференцию Рина, конечно же, не явилась. Он особо и не рассчитывал — хоть десять лет пройдёт, хоть двадцать, а Бердникова как бегала от проблем, так и будет бегать. Когда-нибудь определённо добегается…

Телефон в кармане брюк беззвучно завибрировал. Игорь не спеша достал его и сбросил вызов. Сорок четыре пропущенных звонка. Половина, конечно, от матери, два от Оли и только один от Максакова. Наверное, их дядя Лёня пребывает в гневе. Ничего, придется смириться. И ему, и Бердникову. И всем остальным. Он никому не позволит встать между ним и Ринатой. Это их поле боя, другим игрокам тут не место. Хватит. Свою лепту они уже внесли.

США, Сан-Франциско, апрель 2021 года

Четырнадцать часов в дороге, пересадка в аэропорту Хельсинки, и она снова дома. Дом… Дом, который ей придется вскоре навсегда покинуть. В самолете у неё было достаточно времени для того, чтобы подумать, попытаться привести разрозненные мысли в порядок, попытаться прийти к решению… хоть к какому-то решению. Но сделать этого она так и не смогла. Либо мешал храпящий сосед, голова которого постоянно склонялась в её сторону, либо просто выхода из всей этой ситуации не было. По крайней мере такого, какой бы показался ей подходящим.

Провожая, Алиса снова попыталась «вразумить свою глупую подругу». Так и заявила, что она разочарована в ней. Ну, это не новость. Она и сама в себе разочарована. Кольцо на безымянном пальце её правой руки служило постоянным напоминанием о том, что она катится в пропасть вместе со своей жизнью. Главное, не утянуть в эту грязь Николь.

Рината остановилась перед белой дверью с витиеватой табличкой «12» и повернула ключ в замочной скважине. Тихонько толкнула двери и вошла в холл. Из вещей с ней была лишь сумочка, перекинутая через плечо, в которой лежали документы и то, с чем она приехала к Алисе. К Крылову за вещами она не заезжала, да и какой смысл, если придется забирать вещи из Америки.

По прилету, едва Рина включила телефон, ей пришли несколько уведомлений о пропущенных звонках. Матери она еще в Москве написала, что едет в Штаты и скоро вернется, трубку от отца же предпочитала не брать. К разговорам она готова не была. А уж к разговорам с Владимиром Николаевичем и подавно. Проблемы она будет решать постепенно. Сегодня на повестке дня, а точнее уже вечера, у неё Николас и Николь. И если что сказать Нику, Рина более-менее представляла, с дочерью всё обстояло сложнее. Подходящие слова подобрать заранее она так и не смогла. Что же, придется импровизировать. У неё умная и взрослая девочка, она поймет свою горе-мать. Должна. Наверное…

В квартире было совсем тихо. Рината могла бы подумать, что дома никого нет, но висящая на вешалке бледно-голубая куртка Николь свидетельствовала об обратном. Пальто Таси… Даже мужские ботинки на решетке для обуви. Кажется, ботинки Артёма. Рина усмехнулась, предвкушая, какой сюрприз устроит всем троим. О своём скором приезде она никому не сообщила.

Весело ей на самом деле не было, её потряхивало, но она хотя бы попыталась переключится на что-то радостное. Искренне. В гостиной тоже никого не было. Рината бросила сумку на диван и осмотрелась — чисто. На плите в кухонной зоне кастрюлька. По всей видимости с чем-то вкусным — в кулинарном искусстве Тася была той еще мастерицей.

Со стороны ведущего в спальни коридора послышались шаги. Обернувшись, Рината увидела Артёма.

— Ой, привет. — Он остановился как вкопанный, удивленно рассматривая неожиданно вернувшуюся хозяйку квартиры.

Рина тоже рассматривала его. Приподняв брови, она прошлась по его голому торсу, спустилась по джинсам к босым стопам и вернулась к лицу.

— Тебе не холодно? — будничным тоном спросила она, чем вывела Артёма из оцепенения. Пробурчав что-то вроде «прости», он скрылся в коридоре и, натягивая на ходу футболку, вернулся спустя несколько секунд. Привалившись к спинке дивана, Рина сложила руки на груди и внимательно наблюдала за ним. Умудрившись запутаться в рукавах, он чертыхнулся. Рина не удержалась от смешка. М-да…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я смотрю, ты времени зря не теряешь. — Когда друг все же предстал перед ней в подобающем виде, сказала она.

Смутившись, Артём произнес:

— Я не думал, что ты приедешь, прости.

— Я надеюсь, ты при Николь, — она красноречиво округлила глаза, — так не ходишь?

— Нет, — буркнул Новиков, хмуря брови. Затем подошел к Ринате и добавил: — Можно я тебя обниму?

— Зачем?

— Тебе это понадобится. — Артём потянулся было к ней, но Рина, отклонившись, всё же уточнила:

— Что именно?

— Поддержка. — Он сгреб Ринку в охапку и притянул к себе. — Ты чего натворила там в Москве своей? — вдруг шепотом произнес он не выпуская её. — Как знал, не нужно было тебя одну туда отпускать.

— Ты мастер поддержек, — уныло усмехнулась Рина. — Ну все, хватит! — отпихнула его от себя. — Где Ника?

— В комнате с Тасей. — Артём прошел в кухонную зону, налил из графина воды и выпил. Потом снова посмотрел на Рину. — Что бы ты не питала иллюзий — она знает.

— И как она?

— Ну… всю ночь не спала, рвалась к тебе, мы пытались тебе дозвониться, но…