Женщина-зима - Алина Знаменская Страница 4

— В гостиной пропылесось. Грязью скоро подавимся, — упрекнула напоследок Людмила и захлопнула за собой дверь.

Ирма осталась стоять в тесном коридоре, слушая, как Иван истошно орет на жену — неправильно открыла багажник, «Ну корова! — разорялся он. — Как есть корова!»

Подобный тон общения был принят в семье, и пора было уже привыкнуть, но Ирма так и не смогла. Каждый раз ее больно царапали замечания золовок, взгляды свекрови. Она не стала своей в этом доме.

Взяла поднос с завтраком и отправилась наверх. Игорь спал, но при ее появлении открыл глаза и расплылся в неискренней, деланной улыбке.

— Кофе в постель? — спросил он так, словно ждал, что Ирма подхватит его игру и станет кокетничать. Хотя прекрасно знал, что ожидать такого не приходится — нет у нее этого в привычках.

— Павел сказал матери, что у тебя грипп.

Ирма поставила поднос на тумбочку. Игорь закрыл глаза и застонал. И губу прикусил.

— Что такое? — Ирма остановилась возле кровати.

— Больно. Посмотри, что у меня там… — совершенно сникшим голосом попросил он.

Ирма в нерешительности потопталась возле кровати, приблизилась. Откинула край одеяла. У Игоря была перевязана нижняя часть ребер. Бинт был чист.

— Вот здесь… — Игорь повел глазами на правый бок. Ирма протянула руку, потрогала бинт.

Игорь тут же схватил ее ладонь и как ни в чем не бывало загоготал на всю комнату. Ирма попыталась выдернуть пальцы, но Игорь держал крепко. Он прижал ее руку к своей груди и притворно простонал:

— Посиди со мной, сестра… — И снова загоготал. Дернул сильнее, так, что она едва не упала.

Стукнувшись о табуретку, она села на край кровати.

— Пусти сейчас же!

— Тебе Павел велел за мной ухаживать? Вот и давай ухаживай!

Он еще плотнее прижал ее пальцы к своей груди. И нахальные глаза его наблюдали: что она станет делать?

— Игорь, я Павлу скажу!

— Да? А что ты скажешь? Что скажешь-то? Что тебе сделали? Подумаешь, за руку дернул!

Он отбросил ее пальцы и потянулся за пирожком. Ирма встала.

— А вот если я скажу Павлу, что видел, как ты позавчера у магазина с Володькой Никитиным лясы точила, это ему интересно станет. А?

Он откусил полпирожка и, орудуя челюстями, со своей кривой усмешечкой взглянул на нее.

Ирма остановилась и в полном недоумении уставилась на Игоря.

— Чего смотришь? Павел не зря говорит, что за тобой глаз да глаз нужен. Одну в магазин отпустить нельзя. Вот бабы…

— Я только поздоровалась с ним! — вспомнила Ирма. — Он же мой одноклассник как-никак. Или, по-твоему, я должна была мимо пройти? Пять лет не виделись…

— Вот уж не знаю, поздоровалась или еще чего… Только в школе-то он бегал за тобой, я помню.

— Что ты несешь? — возмутилась Ирма — Хватит придумывать!

— Бегал, бегал, — самодовольно утверждал Игорь. — За тобой многие бегали, только мы с Павлом умели их отваживать… — Он хохотнул.

Ирму передернуло.

— Я жена твоего брата, — напомнила она и шагнула к двери.

— Буду жениться, ни за что красавицу не возьму, — бросил он ей в спину, и она остро почувствовала его нехорошую улыбку, кривую и нахальную.

Боже! Когда это кончится?!

Ирма вернулась к себе. Дочка сидела в своей кроватке и сонно терла глаза.

— Гули мои проснулись… — заворковала Ирма и вытащила ребенка из теплого гнезда. — А где наши глазки? Проснулись наши глазки?

Она с нежностью расцеловала дочку и прижала к себе. Вот ее отрада, вот ее пристанище, маяк в этой жизни. До мамы так далеко, что подумать страшно, а дочка — вот она, рядом. И всегда будет рядом. И никто ее не отнимет. Ирма с воодушевлением принялась заниматься утренним туалетом дочери — умывала, причесывала, одевала, не переставая с ней разговаривать. А сама не могла отделаться от гадливого чувства, которое настигло ее в комнате Игоря. Брат Павла очень хорошо знает, куда ударить. Он в курсе, что Павел ревнив до крайности, и, если Игорь захочет, создаст ей новые проблемы. А она и без того задыхается. Павел шагу ступить не позволяет, чтобы не унизить своими подозрениями: «Куда ходила? Для кого накрасилась? Зачем вырядилась?»

Его подозрения душили ее, обижали до слез, обескураживали. Она не знала, к чему он прицепится в следующий раз.

Всего боялась, даже к подругам перестала ходить. Павел подозревал, что те устраивают для Ирмы любовные свидания.

Разве она не смогла бы вместе с сестрами Павла заниматься торговлей? Разве она сама пожелала сидеть дома в качестве домработницы? Так Павел решил. А золовки злятся. Думают, ей нравится сидеть в четырех стенах безвылазно, убирать за всеми, почти не общаться с людьми.

Посреди своих рассуждений она вспомнила: аптека! Свекровь велела ей сходить в аптеку. Значит, можно будет прогуляться по селу. День такой замечательный! Для Ирмы словно форточку открыли. Она отнесла Катюшку на кухню, усадила на высокий стульчик у стола.

— Бабуля тебя покормит, а мама сбегает в аптеку. За лекарствами для дяди Игоря.

— Как он? Температура высокая? — ловко кромсая лук, поинтересовалась свекровь.

— Температуры нет, — сказала Ирма в общем-то правду. Она терпеть не могла вранья.