Очарованная легендой - Бетти Бити Страница 4

Я пришла в себя почти сразу. Я сидела на нижней ступеньке трапа. Меня поддерживал дон Рамон. Второй стюард, видимо в восторге от возможности продемонстрировать свою ловкость и незаменимость, только что дал мне вдохнуть кислород из маленького цилиндра. Я не могла оставаться без движения слишком долго, потому что к маленькому зданию аэровокзала змеилась очередь пассажиров. Когда я попыталась встать, дон Рамон удержал меня за плечо, с серьезным видом поднял мое запястье и пощупал пульс.

— Ага, вам лучше, сеньорита? — Он осторожно отпустил запястье. — На вас просто действует высота. Мы называем это soroche. Вас должны были предупредить. Мы, чарагвайцы, акклиматизировались. Но иностранцы здесь, как у вас говорят, вырубаются. У вас, сеньорита, легкие не горца.

— Меня предупреждали — но я всегда приспосабливаюсь. Не думала, что это на меня повлияет.

— Никто не думает. Я видел, как дюжие молодые инженеры падали, как вы, но гораздо менее грациозно.

С великой осторожностью я поднялась. Дон Рамон предложил мне руку.

— Позвольте сопровождать вас к терминалу. Даже если вас не ждет молодой человек, — улыбнулся он, — посольство пришлет машину.

— В министерстве сказали, что меня подберет «лендровер».

— Как по-британски, — вздохнул он и перекинул мою руку себе через плечо. — В Чарагвае леди всегда сопровождают, даже на заднее сиденье «лендровера». Обопритесь на меня, сеньорита. Это честь для меня.

С признательностью и благодарностью я приняла его поддержку. Высота превратила мои ноги в бескостное желе. В то же время я испытывала странное чувство, словно плыву в воздухе после бокала очень крепкого шампанского.

— Если все будете делать медленно, ваше тело скоро привыкнет к разреженному воздуху. — Он погладил мою руку на своем плече. — Вам следует принимать наше очарование малыми дозами. Особенно после вашей флегматичной Британии.

Мы медленно шли по бетону.

На площадке обозрения группа людей махала высадившимся пассажирам. На ограде готовые к бизнесу индейцы развесили свои многоцветные пончо и шали. Через балюстраду перегнулись шесть-семь мальчишек-индейцев с какими-то предметами, похожими на ярко раскрашенные ящики для апельсинов.

Когда мы подошли к барьеру, они закопошились, оживленно размахивая руками, прыгая и вскрикивая резкими пронзительными голосами. Объектом их волнения явно был дон Рамон.

Смеясь в ответ, он покачал головой и строго опустил уголки рта.

— Простите их, сеньорита, они спрашивают, не привез ли я невесту. Они думают, что вы прилетели на медовый месяц.

Конечно, маленькие индейцы попали пальцем в небо, потому что у барьера очарование закончилось. Красавец дон Рамон и я были разлучены, он — индейцами-чистильщиками, которые усыпали ступени зала ожидания и ссорились за привилегию почистить туфли дона Рамона, а я крепкой рукой, ухватившей мое предплечье, сухим голосом над ухом. И то и другое — уравновешенные и безошибочно британские.

— Мисс Брэдли?

Не успела я ответить, как незнакомая рука по тащила меня к «Иммиграции». Я выпрямилась во весь рост и повернулась, чтобы взглянуть на мое го похитителя с высокомерием дона Рамона. Подниматься моим глазам пришлось долго. Я увидел высокого крепко сбитого мужчину лет тридцати. У него был квадратный непреклонный подбородок, коротко стриженные каштановые волосы и холодные серые глаза, резко выделявшиеся на загорелом лице. Он носил выгоревшие синие джинсы и белую хлопковую рубашку с короткими рукавами, расстегнутую на шее. Ни галстука, ни платка я не заметила. Его грудь и руки загорели так же, как лицо. И как ноги в кожаных сандалиях, которые бесцеремонно вели меня к калитке с табличкой «Иммиграция».

— Дипломат, — бросил он чиновнику, держа в охапке меня и мой багаж, словно ему не терпелось вытащить меня из зала.

Снаружи под палящим солнцем ждал старый «лендровер» с дипломатическим номером и нарисованными на двери водителя львом и единорогом. Поверх ветрового стекла — маленький Юнион Джек.

Мужчина швырнул мой чемодан на заднее сиденье. Он не выглядел ни шофером, ни дипломатом, скорее инженером или лесорубом. Меня осенила тревожная мысль. Я вспомнила предостережения дона Рамона о том, что в Чарагвае исчезают люди и вещи.

— Полагаю, у вас есть какие-нибудь документы? — холодно спросила я, когда он открыл для меня дверь.