Пока не взошла луна - Надя Хашими Страница 39

– Не поднимайся! – крикнул он.

Мальчики на коленях подползли к углу сарая, чтобы взглянуть на дом. Кемаль делал, что было сказано, и не высовывался. Послышались громкие хлопки, затем снова крики. Где-то разбилось стекло.

– Что это? – закричал Кемаль. В его голосе звенел страх.

Для Салима крики звучали более знакомо, чем выстрелы. Так кричат люди, на которых напали.

– Мои родители! – завопил Кемаль. Голос у него сорвался.

– Тихо, – Салим обхватил друга рукой, успокаивая, – помолчи секунду.

Из дома выбежали три тени, прыгнули в машину и умчались. Свет фар быстро удалялся. Кемаль и Салим кинулись в дом. Крики превратились в стоны.

Кровь… От запаха металла и пороха у Салима скрутило живот. Гости сбились в углах комнаты. Плач и крики сливались в какофонию смерти. Две женщины сдернули с окон занавески и рвали их на бинты. Одна из них все время выкрикивала имя Кемаля.

– Мама! – кинулся к ней Кемаль.

Она выпустила занавеску из рук и схватила сына за плечи.

– Ты не ранен? С тобой все в порядке? О-о, слава Богу! – воскликнула она.

– Со мной все в порядке. Все хорошо. Где отец?

– Помогает твоим кузенам.

Она подхватила занавеску и кинулась к людям, склонившимся над какой-то женщиной.

Салим застыл на месте.

Люди метались, словно не замечая его. Иногда его толкали. Мелькали чьи-то руки и ноги.

Он не смог бы сдвинуться с места, даже если бы хотел. Салим словно вновь оказался в Кабуле. Он слышал свист ракет. Видел, как семьи хоронят маленьких детей и оплакивают отцов. Дыхание его замедлилось, взгляд затуманился…

Он не смог спастись. Кровопролитие настигло его и в Менгене. Как же он ошибался, наивно полагая, что оставил все это позади! Смерть танцевала вокруг него, издевалась над ним. Она следовала за ним, выжидая, пока он успокоится. В детстве Салим прятал голову под подушку, чтобы не слышать ракет. Теперь он поднес руки к ушам, чтобы заглушить крики.

Он увидел одну из жертв, отца невесты. По его белой рубашке расползлось пурпурное пятно, лицо побледнело. Дочь с криком припала к нему.

Куда бы Салим ни посмотрел, всюду ему виделся отец.

Салим

24

Мать не пошевельнулась, когда Салим вернулся. У него все еще колотилось сердце. Он слышал спокойное дыхание Самиры. Его глаза постепенно привыкли к темноте, и он нащупал свой матрас на полу.

– Слава Богу, что ты пришел, – прошептала мадар-джан, – наверное, уже очень поздно. Ляг, Салим-джан, и поспи.

– Да.

Это все, что смог произнести Салим, не боясь, что голос его выдаст.

Он прошел в ванную и открыл кран. Тонкая струйка воды бежала между пальцами. Он закрыл лицо руками и долго не отнимал их.

«Ляг поспи, – сказала мадар-джан, – поспи».

Салим скинул брюки и рубашку и скользнул под одеяло. Он смотрел в потолок, различая в темноте трещины и пытаясь выкинуть из памяти все увиденное.

Но оно возвращалось. Невеста с пятнами отцовской крови на платье. Ее брат, живой, но раненный в ногу. Он кричал, когда его заталкивали в машину, чтобы отвезти в больницу. Двоим другим повезло – пули только задели им плечо.

«Везение – это относительно», – подумал Салим.

Три четверти часа длился хаос. Несколько человек, способных рассуждать здраво, взяли на себя контроль над ситуацией и выкрикивали приказы. Кто-то отвел безутешную новобрачную в одну из дальних комнат. Ее молодой муж, оцепенев от страха, ощупывал себя в поисках несуществующих ран. Один из стрелявших целился в него, но оружие дало осечку.

Счастливчик.

Салим поймал себя на том, что шепчет молитвы, – как когда-то, когда отец, обняв мальчика за плечи, отводил его от окна и укладывал на пол. Он коснулся смолкших часов на запястье – когда-то их тиканье успокаивало его.

Отец Кемаля объяснил, что произошло.

В дом ворвались трое мужчин. Их сразу узнали – это оказались сыновья одного из соседей, молодые люди из клана, который хотел сам заполучить невесту. Их семьей пренебрегли, и они, придя в ярость, решили отомстить молодой паре в ночь свадьбы.

Они направили оружие на отца невесты, на жениха, а затем на братьев невесты. Гости в страхе разбежались, пытаясь спрятаться под столами, уставленными праздничными сладостями, и в соседних комнатах. Невесту пощадили, что само по себе стало наказанием.

Кемаль видел кровь, лишь когда кому-нибудь разбивали нос в уличной драке. «За чертой города все по-другому. Люди начинают мстить, когда им кажется, что их унизили», – объяснил его отец.

Прошла целая вечность, прежде чем приехала полиция. Полицейские качали головами и переходили от одного свидетеля к другому, воссоздавая картину случившегося. Показания они записывали, но непонятно было, что ждет преступников.

Отец Кемаля решил отвезти мальчиков домой. Его жена поехала в другой машине, с тетушками и кузинами.

Засыпая, Салим думал о том, что сказал отец Кемаля: «Вражда не умирает. Лишь люди смертны».

Салима разбудил крик мадар-джан, которая сорвала с него одеяло. Он одним прыжком вскочил на ноги, широко раскрыв воспаленные глаза. Мать ощупывала его лицо и грудь.

– Что случилось? Откуда на твоей одежде кровь? Куда тебя ранили?

Салим мгновенно вспомнил события прошлой ночи и закрыл лицо руками.

– Я не ранен. Со мной все в порядке.

Самира проснулась и со страхом смотрела на них.

– Они стреляли, мадар-джан. Это было ужасно!

– Стреляли? Господи, о чем ты?

Мадар-джан все не верила, что ее сын цел, и ощупывала его в поисках ран.

Салим оттолкнул ее руки и стряхнул дремоту. Накануне он бросил на пол у постели запачканную кровью одежду – и теперь, при свете, она выглядела устрашающе. Стараясь подбирать слова, чтобы не напугать Самиру, Салим рассказал все и объяснил, что помогал нести брата невесты в машину, когда его решили отвезти в больницу.

Если бы он успел выспаться и набраться сил, то смог бы преподнести эту историю как менее кровавую, а теперь разрыдался, признавшись, что не мог пошевелиться от страха. Ферейба застыла, прижав руку к губам, не в силах поверить. Самира подобралась поближе к брату и слушала внимательно, словно взрослая. Мадар-джан шепотом благодарила Бога за то, что он пощадил ее сына.

Она обняла Салима и начала укачивать его, как Азиза. Он не сопротивлялся, наслаждаясь маминым запахом и уютом ее объятий. Она поцеловала его в лоб и попросила Самиру поставить воду, чтобы начать готовить завтрак для Хакана и Синем. Самира послушно встала.

– А твой друг Кемаль… С ним все в порядке?