Дракон и жемчужина - Джинни Лин Страница 39

— Я подумал, что вы вполне были бы способны перерезать мне глотку во сне.

Суинь вздрогнула от его слов, и Ли Тао, ожидая, что она отпрянет от него, предупредил это движение, вновь взяв ее за руки.

— И если бы вы так поступили, я бы считал, что, несомненно, это заслужил, — продолжал он. — Я бы счел это подтверждением ваших талантов. Вы убедили меня во всем. И даже если бы я в вас ошибся, я не стал бы сожалеть о ночах, проведенных вместе. Моя нынешняя жизнь стоит того.

Ли Тао вел себя сейчас намеренно жестоко. Лежа в постели, ее любовник вверял ей себя в каждом безумном, потрясающем мгновении их слияния, и это его устраивало. Однако ему не нравилось, когда Суинь вот так вот смотрит ему в глаза при ясном свете дня. В ее взоре застыла невыносимая печаль. Суинь делала его слабым, а он не мог себе этого позволить.

Она не отпрянула в сторону, как он предполагал. Наоборот, Суинь наклонилась еще ближе, с жаром обхватив его руки своими ладошками.

— Тао, это не должно закончиться кровопролитием. Шэнь не враг вам. Вы бы не хотели послать меня к нему, если бы это было так.

— Мы с Шэнем уважаем друг друга, несмотря на все наши разногласия, — медленно произнес он.

— Тогда договоритесь с ним о мире. Неужели так трудно признать его власть? Он хочет того же, что и вы, — процветания империи.

— Мы уже преодолели черту, госпожа Лин. Армии с каждым днем приближаются все ближе к реке.

— Так отправляйтесь непосредственно к императору. Вы должны успеть прежде, чем его армия достигнет ваших границ. Не позволяйте одержать верх продажным чиновникам и этому демону Гао. — Ее прекрасные глаза страстно смотрели на него, но на этот раз в них сверкала не свойственная госпоже Лин свирепость. — Шэнь прислушается к вам.

— Что заставляет вас быть столь уверенной? — с сарказмом поинтересовался он, в глубине души потрясенный ее вспышкой.

Суинь выдохнула, стараясь успокоиться:

— Он в долгу перед вами. Император Шэнь пообещал вам свою дочь. Он чувствует, что должен исправить случившееся. И вы знаете, что я права.

Ли Тао не мог не признать ее проницательности, но план Суинь представлялся ему сумасшествием. Дни, проводимые за выстраиванием военной стратегии и разработкой планов наступательных действий, истощили его. Ночью он терял себя, окунаясь в ее тепло и мягкость, едва только имел малейшую возможность. Сон стал для него далеким воспоминанием.

— Наместник Ли?

Значит, она решила вновь вернуться к формальному обращению после страстной мольбы, понял Ли Тао.

Он спокойно положил руки перед собой, пальцы крепко сцеплены.

— Я бы хотел, чтобы то, что вы предлагаете, было возможным. Однако император Шэнь не обладает достаточной властью, чтобы удержать империю от распада. Мы должны надеяться только на себя и защищать границы, пока сможем.

Лин Суинь не сводила взгляда с кольца с драконом на его пальце.

— Но вы же безупречно служили Божественному императору. Вы и Шэнь. Оба. Преданность государю должна что-то значить для вас.

— Преданность ничего для меня не значит, хотя мне и очень трогательно смотреть, как страстно вы меня защищаете.

Его покровительственный тон рассердил Суинь, и Ли Тао явственно ощутил, как в ней закипает отчаяние — отдаленное эхо его собственных страхов.

— Вы не хотите думать о других вариантах. Даже для того, чтобы спасти себя, — произнесла она с глубокой горечью.

— Если меня не достанут император Шэнь и Гао, кто-нибудь другой однажды явится по мою душу.

Лин Суинь бросила взгляд на темный шкаф в конце кабинета и быстро перевела его обратно. Он знал, что Суинь уже видела коллекцию кинжалов. Ли Тао заподозрил это еще тогда, когда она намеренно не обратила внимания на стоящий в углу шкаф во время осмотра кабинета.

— Они служат постоянным напоминанием о моей неудаче, — объяснил он. — Еще одна причина, по которой вы не можете остаться со мной.

— О какой неудаче?

— Убить Ли Мина.

Суинь вскочила на ноги. Угол стола врезался ей в ногу, когда она отпрянула назад.

— Но вы же принадлежали к числу его ближайших придворных. У вас было множество возможностей убить императора! — воскликнула Суинь.

— Если бы я хотел забрать его жизнь, я бы сделал это. Я предал всех.

Ли Тао отодвинул кресло и поднялся на ноги, потом медленно подошел к Суинь. Остановившись подле нее, он коснулся ее рукой:

— Видите? Все мои тайны у ваших ног.

Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Отметина на вашей спине…

— Отметина клана Ань Ин.

Тени. Ли Тао не пытался скрыть татуировку у левой лопатки, когда они лежали вместе. Суинь никогда не спрашивала о ней, но он знал, что его любовница имеет отдаленное представление о том, что означает эта метка, как связана она с его судьбой. Каждый год Лао Соу посылал ему подарок, чтобы напомнить о предательстве. Старик никогда этого не забудет, никогда не оставит его в покое.

— Я ничего о них не слышала, — задумчиво проговорила она.

— Вы и не должны были слышать.

Ли Тао понизил голос, почти перейдя на шепот:

— Я рассказал вам обо всем, чтобы вы прекратили вести разговоры о долге, преданности и славе империи.

— Вы все еще?.. — Нижняя губа Суинь дрогнула, когда она попыталась задать вопрос. — Вы все еще принадлежите к ним?

— Нет, но никто не может просто так покинуть подобного рода союз.

Дыхание Суинь замедлилось, когда она смотрела на него, глаза ее расширились от страха и сомнений. И все равно она осталась. Руки ее были крепко сцеплены на груди. Ли Тао мог бы сказать, что она спокойна, если бы слишком хорошо не знал ее. Как ему хотелось заключить ее в объятия и убедить, что ей нечего сейчас бояться.

Между ними всегда оставались невысказанные секреты. И хотя они молчаливо согласились с этим, Ли Тао теперь желал, чтобы Лин Суинь знала все и могла любить его безо всяких иллюзий.

Ли Тао поднял руку, чтобы коснуться ее щеки, но опустил вниз, так и не дотронувшись до ее бархатной кожи.

— Теперь вы понимаете, почему бесполезно пытаться спасти меня, госпожа Лин, — сказал он. — Смерть настигнет меня тем или иным способом. И ничего нельзя сделать.