Королева Таврики - Александра Девиль Страница 39

— Да, чаще они привозят пленников из других земель, а в Таврике продают. Но некоторые особо жадные охотятся и на местных. Симоне рассказывал, что здесь появился какой-то дикий татарин Хаким, который даже беям не подчиняется. Скорей всего, на вас напали разбойники из его ватаги.

— И Заноби упоминал Хакима. Наверное, они связаны между собой. — Марина немного помолчала, искоса поглядывая на Донато. — Татары бы не превратили Кафу в невольничий рынок, если бы им в этом не помогали итальянские купцы и корсары. Я слышала, что на вашей родине, в Италии, много просвещенных людей, они сочиняют стихи, пишут картины, поклоняются всему прекрасному. Отчего же к нам в Таврику попадают совсем другие люди?

— Но разве все знакомые вам итальянцы лишены благородства?

В темноте Марина разглядела, что Донато улыбается, и ей стало неловко, она поспешила ответить:

— О нет, конечно, я этого не хотела сказать! К вам и мессеру Симоне это совсем не относится. Я говорила не обо всех, а о большинстве.

— Нет ничего удивительного в том, что к далеким землям в поисках богатой добычи устремляется много проходимцев. Всегда так было и будет. Но даже корсары и отъявленные головорезы не все такие, как Заноби. Среди них можно встретить весьма неплохих людей. Каждый человек неповторим. И не всех гонит за моря жажда наживы. Бывают путешественники совсем иного рода. У поэта Данте, о котором вы слышали, есть такие стихи:

Земные чувства, их остаток скудный

Отдайте постиженью новизны,

Чтоб солнцу вслед увидеть мир безлюдный…

— Наверное, и вы чувствуете так, как сказал Данте? — спросила Марина с невольным волнением в голосе.

— Нет, это не про меня, — усмехнулся Донато. — Я не столь уж разочарован жизнью, чтобы говорить о «скудном остатке» земных чувств. И меня позвало в дорогу не только желание увидеть мир, но и… нечто другое.

«Может быть, несчастная любовь?» — промелькнуло в голове у Марины, а вслух она сказала:

— Здесь, на чужбине, вы сегодня так рисковали ради меня. А если бы с вами что-то случилось? Ведь в Италии у вас, наверное, осталась семья…

— Не будем говорить обо мне, это совсем неинтересно, — прервал ее Донато. — Лучше поговорим о вас. Вы печалитесь о своих слугах, которые, наверное, попали в плен к татарам, но не вспомнили о женихе… как его имя… кажется, Варадат?

— Он не жених мне, — поспешно заявила Марина. — Отчим с матерью хотели выдать меня за него, но я решительно отказалась, Варадат никогда мне не нравился. К тому же он богатеет на работорговле, а я презираю это занятие. А сегодня в стычке с татарами он проявил себя отъявленным трусом.

— Вы строги в своих суждениях, — с усмешкой заметил Донато. — А если бы я, например, занялся работорговлей или корсарством, вы бы и меня презирали?

— Вас?.. — Марина слегка растерялась. — Но разве вы?..

— Нет, пока еще нет. Я ищу способ иным путем поправить свои дела.

— По всему видно, что вы человек военный. Наверное, хотите служить в гарнизоне консульской крепости?

— Вряд ли это возможно сейчас. Нынешний консул меня не знает. А если он к тому же имеет какие-то выгоды от Заноби Грассо, то мне служба в Кафе не светит. Подожду лучших для себя времен.

— Лучших? А что вы имеете в виду?

— Нынешний консул скоро должен смениться новым. И я знаю, кто будет назначен консулом Кафы на следующий год. Надеюсь, он поможет мне занять достойное место.

— Он ваш друг?

— Нет, мы с ним едва знакомы. Просто Джаноне дель Боско — враг моих врагов, а стало быть, у нас с ним есть нечто общее… Но, однако же, синьорина, я с вами что-то слишком разговорился. Наверное, ночь и пережитые вместе опасности способствуют откровенной беседе. Но, знаете ли, нам лучше немного помолчать. Здесь, в тишине, даже приглушенные голоса далеко разносятся. Мало ли кто нас может услышать? Опасность-то еще не миновала.

Некоторое время путники ехали молча, и скоро Марина стала ощущать, что засыпает на ходу. Усталость, накопившаяся за целые сутки мытарств и душевных потрясений, теперь давала о себе знать. Девушка не заметила, как голова ее склонилась на грудь, глаза закрылись, и сама она едва не упала с лошади. Донато успел удержать ее в седле, и Марина, очнувшись, пробормотала:

— Не пойму, что со мной случилось…

— Вас чуть сон не сморил, что неудивительно. Сегодня на вашу долю выпали такие злоключения, что не всякий мужчина перенесет, а уж хрупкая девушка… Вот что, синьорина. Если мы сейчас не остановимся и хоть немного не отдохнем, наш путь может окончиться плачевно.

— Но где же тут остановиться? — Марина завертела головой. — Домов поблизости не видно…

— Но в поле я приметил стог сена, можно в него зарыться и подремать до рассвета.

Они спешились возле стога, и Донато привязал лошадей к ближайшему дереву. Затем, слегка раздвинув сено в том месте, которое не просматривалось со стороны дороги, он простелил там плащ и предложил Марине забраться в это походное укрытие. Она, немного смутившись, что может здесь оказаться бок о бок с Донато, поспешно спросила:

— А вдруг нас увидят разбойники, пока мы будем спать?

— Спать будете только вы, а я постараюсь отдохнуть с открытыми глазами, чтобы вовремя заметить опасность.

Он сел, прислонившись к стогу на угол от Марины, чтобы видеть одновременно и дорогу, и своих привязанных лошадей. Тогда, уже не сомневаясь, девушка нырнула в предназначенную ей нишу и, блаженно ощутив измученным телом душистую мягкость сухой травы, прошептала:

— О, синьор Донато, даже не знаю, как вас благодарить за все, что вы сделали для меня… Вы сегодня мой ангел-хранитель…

— Погодите меня хвалить. Ангелом-хранителем я стану, если доставлю вас в целости и сохранности в ваш дом. — Он немного помолчал. — Но мне, синьорина, тоже есть за что вас благодарить.

Услышав эти слова, Марина, уже охваченная сонным оцепенением, встрепенулась:

— Благодарить? За что? От меня вам сегодня одни лишь опасные хлопоты и мытарства.

— Зато от вас я узнал о пещере с чудесным знаком. Если бы не вы, то я, может быть, никогда бы ее и не нашел.

— Неужели это для вас так важно? — удивилась Марина.

— Может быть… А скажите, синьорина, вам и вправду там привиделась девушка с золотой чашей?

— Клянусь.

— А как она была одета?

— Как гречанка или римлянка на старинных вазах. А чаша у нее в руках была похожа на ту, что в церкви Святого Стефана… на фреске… — Марину опять начал одолевать сон.

— Да… так и есть. Священная Чаша Грааля…

— Чаша Грааля… — повторила девушка заплетающимся языком. — Я знаю, что у латинян есть такие легенды… многие рыцари ищут Святой Грааль… Наверное, вы тоже…