Триумф любви - Барбара Картленд Страница 38

От жуткой боли он издал стон и тут же услышал над головой хриплый голос, который с каким-то незнакомым акцентом произнес:

— Кажется, он что-то сказал.

— Сомневаюсь, — ответил другой голос. — Мне кажется, ты убил его. Покойники не разговаривают. Не надо было бить так сильно.

— Какая разница, — угрюмо отозвался первый. — Хозяин сказал, что его все равно придется убить.

Лорд Винчингем изо всех сил старался не открывать глаза и не шевелиться. В противном случае эти люди поняли бы, что он еще жив и все слышит.

Внезапно на крутом повороте повозка наклонилась набок и чуть было не перевернулась. Незнакомцев, чьи голоса он слышал, сильно ударило о спинку заднего сиденья.

— Да мы сейчас перевернемся! — закричал один из них.

— Он просто сумасшедший, — подхватил другой. — Я всегда говорил, что нельзя связываться с этими гаджо.

В следующее мгновение лорд Винчингем узнал и это слово, обозначавшее по-цыгански чужаков, нецыган, и акцент, с которым говорили незнакомцы. Это были цыгане. В детстве он часто бегал в их табор, который они разбивали неподалеку от Винча, и разговаривал с ними. Местные боялись цыган, разрешали им набрать воды, покупали у них прищепки только потому, что им страшно было отказать им. Но они с Клодом были просто очарованы табором. Их как магнитом притягивали темноглазые женщины с волосами, заплетенными в косы, дети в пестрых лохмотьях, кони и разукрашенные повозки, которые всегда стояли кругом, а в центре горел костер, на котором в огромном котле всегда готовилось что-то вкусное.

«Конечно, это цыгане! Но что им от меня нужно?» — думал лорд Винчингем. Прежде чем он смог найти ответ, цыгане снова заговорили.

— Не нравится мне все это! — сказал один. — Плохое у меня предчувствие.

— Тебе за это неплохо заплатят, так ведь? — отозвался второй.

— Он сразу не сказал, что придется убивать этого человека.

— Забудь об этом. Мы делаем свою работу, и нам нужны деньги.

Потом оба замолчали, и лорд Винчингем слышал лишь, как камешки щелкали по дну повозки, как скрипели колеса и цокали копыта лошадей.

Повозка неслась с невообразимой скоростью, и лорд Винчингем надеялся, что в нее запряжены чужие, не принадлежащие ему лошади.

Боль в его голове то усиливалась, то стихала, и граф опять чуть не потерял сознание, но повозка неожиданно остановилась.

— Где мы? — спросил один из цыган.

— Понятия не имею, — ответил ему другой. — Хотя нет, я знаю это место. Это заброшенная мельница. Помнишь, мы ходили сюда купаться, но вода была слишком холодной?

— Да-да, помню.

Лорд Винчингем тоже вспомнил это место. Теперь он знал, куда его привезли, и стал догадываться, почему именно сюда. Это была старая мельница, находившаяся милях в трех от Винча в дальней части поместья, которая давно не возделывалась под пашню. Самой мельницей не пользовались давным-давно. Рядом находился пруд, на дне которого, как считали местные жители, обитали злые водяные — духи, которым в давние времена нужно было приносить в жертву молодого человека или юную красавицу, чтобы умилостивить их.

Все старались обходить мельницу стороной, и это было неудивительно, учитывая то, сколько человек здесь добровольно расстались с жизнью. Даже крестьяне, отправляясь на поля, всегда старались обходить это место.

У лорда Винчингема замерло сердце. Если его привезли именно туда, куда он думал, то вряд ли ему сможет помочь какой-нибудь случайный прохожий, и тем более никто не услышит его криков о помощи.

Чувство самосохранения подсказывало ему, что он оказался в большой опасности и что ему лучше даже не открывать глаза. Он лежал не двигаясь на полу и не издал ни малейшего стона даже тогда, когда цыгане наступили ему на руку, выходя из повозки.

Потом он услышал голос Клода и понял, что его подозрения подтвердились.

— Отнесите его на мельницу, — скомандовал Клод. — Я покажу вам, куда его положить.

Цыгане небрежно подняли лорда Винчингема. При этом он ударился головой, и ему стоило огромных усилий, чтобы не издать ни единого стона. Граф услышал, как открылась дверь, и его внесли в какое-то сырое помещение, а потом спустили вниз по скрипучей деревянной лестнице.

Он знал, куда его несут — в маленькую темную, похожую на склеп каморку, куда раньше спускались только для того, чтобы отладить мельничное колесо или ось, к которой оно крепилось. Когда-то давным-давно, еще мальчишками, они с Клодом как-то раз пришли сюда поиграть. Но зловещая тишина, сырость и темнота нагнали на них такой страх, что они тут же убежали обратно в Винч.

Лорд Винчингем попытался вспомнить что-нибудь еще об этой комнате. Можно ли из нее выбраться?

В это время его уже внесли в эту страшную темницу.

— Бросьте его на пол!

Цыгане опустили его на каменный пол, и острая боль пронзила тело графа. Потом ему развязали руки и ноги.

— Вы знаете, что делать дальше, — произнес Клод голосом, полным триумфа победы над врагом.

— Да, сэр, знаем, — хором ответили цыгане.

— Только ничего не забудьте. Вы вернетесь сюда поздно ночью.

— Нет, сэр, только не ночью, — прервал его тот, что был моложе, и лорд Винчингем понял, что тот боится.

— Что, страшно? — издевательски заметил Клод. — Демонам будет вполне достаточно этого джентльмена, которого вы принесете им в жертву. Вы им не понадобитесь.

— Возможно, но лучше не делать этого ночью, — настаивал на своем цыган.

— Хорошо, тогда на рассвете, но не позже. Вдруг кто-нибудь окажется поблизости, — согласился Клод. — Сделайте все так, как я сказал. Снимите с него одежду и оставьте ее на берегу, чтобы все выглядело так, будто он решил искупаться и утонул. Если вы заберете одежду, то не получите от меня ни пенса.

Клод выдержал паузу, чтобы цыгане запомнили каждое его слово, и потом продолжал:

— И никаких ножей, понятно? Если он придет в себя или даже начнет сопротивляться, просто ударьте его по голове. Я не хочу, чтобы на его теле остались раны. Я все ясно объясняю?

— Да, сэр.

Лорд Винчингем услышал звон монет.

— Вот половина, — сказал Клод. — Вторую получите, когда закончите работу.

Цыгане не сказали ему спасибо, и лорд Винчингем вспомнил, что они никогда не благодарят за деньги и подарки, считая, что это плохая примета. Затем граф услышал, как кто-то подошел прямо к нему, и понял, что это Клод.

— Я знал, что я выиграю, — произнес тот голосом истинного безумца. — Что ж, мой дорогой кузен, теперь у меня будет все, а тебе останутся только… демоны.

Клод засмеялся, и лорд Винчингем еще раз убедился в том, что это смех душевно больного человека.