Рыжее счастье - Наталия Рощина Страница 38

— О чем вы задумались, Мара? — прервал ее размышления Гурин.

— О безжалостном времени, которое никому не удавалось уговорить замедлить отчет, — откровенно призналась Мара и почувствовала, как повлажнели глаза, настолько от души были сказаны слова. Она решила, что сегодня будет говорить только правду. Ей хотелось, чтобы этот мужчина забыл первое впечатление от ее внешности и теперь попал под магию ее самой, ее внутреннего мира. Мара надеялась, что может быть интересной. Она верила, что ее молчаливые верные помощницы — книги — постепенно шлифуют ее образ. Образ, который она не собирается открывать всем и каждому. Она не та, за кого ее принимают Елена Константиновна и Ирина Петровна. Она другая, но им этого не понять. Да Мара и не собирается открывать им истинного положения вещей. Они живут в мире денег, в мире, где правит могущество кошелька, вседозволенность связей. Здесь нет места романтике, настоящим чувствам. Здесь все продажно, наигранно. Если существовать в таком окружении долго, пожалуй, есть все шансы перенять принципы холодной, расчетливой жизни. Мара испуганно посмотрела на Гурина: «А ведь он из тех, кто живет именно в этом мире. Почему же мне так хочется видеть его другим?»

— Мара! — В его голосе явственно слышна озабоченность.

— Простите.

— За что вы просите прощения?

— Мы должны веселиться. Я должна поднимать вам настроение. А вместо этого я…

— Вы ничего не должны, Мара. С чего вы взяли, что меня нужно развлекать? — Гурин внимательно посмотрел на свою собеседницу. Он не мог до конца понять своих ощущений, но наверняка знал одно: ему не хочется расставаться с ней, и еще — она не поедет с ним в номер. Он никогда не сделает ее своей любовницей. Гурин поднял бокал. — Давайте выпьем за вас.

— Спасибо. — Мара подняла свой.

— За вас. За то, чтобы ваши мечты сбывались!

— Спасибо, — прошептала Мара и, опустив глаза, едва пригубила вино.

Официант услужливо убрал грязную посуду и через несколько минут их столик был вновь сервирован: шоколадный крем, восточные сладости, фруктовый салат, шампанское. Мара посмотрела на Алешу (а это он обслуживал их) и поймала его одобрительный взгляд. Хозяйка всегда именно ему поручала обслуживать самых важных посетителей. Особенно когда к этому была подключена Мара. Сейчас ей показалось, что движения его нарочито замедлены. Как будто Алексей хотел услышать хоть пару фраз из долгого разговора, происходившего за столиком. Мару передернуло. Этот красавчик явно подходил на роль нашептывателя на ушко Елене Константиновне.

— Спасибо, любезный. — Эрнесту Павловичу тоже показалось долгим затянувшееся обслуживание. — Подготовьте счет.

Алеша подобострастно поклонился и удалился. Он шел как всегда — чуть подтанцовывая в такт звучащей музыке. Его движения были полны грации.

— Этот юноша работает здесь не первый год, — ни с того ни с сего сказал Гурин.

— Да, кажется, лет пять или шесть.

— Вы успели подружиться?

— Не знаю, можно ли назвать дружбой элементарную вежливость. Я здесь второй год. Мы — сотрудники, просто сотрудники, которых не связывает ничего, кроме тяжелых подносов, — улыбнулась Мара, но заметила, что Эрнест Павлович не ответил ей тем же. — Почему вы спросили?

— Не знаю, мне показалось, он как-то особенно посмотрел на Вас.

— И как же? — насторожилась Мара.

— Не будем уточнять. В конце концов, это не мое дело.

Он продолжал смотреть на нее серьезно, пытливо. И тогда Мара вдруг решила, что ее и Алешу Гурин вообразил любовниками. Ну конечно, почему бы нет! Она никому не отказывает. Девка на побегушках у хозяйки ресторана. С кем скажет, с тем и спит… А что, разве это неправда? Вот и сейчас она только и ждет момента, когда прозвучит вежливое предложение закончить ужин. Это будет означать, что впереди продолжение развлекательной программы. И какой бы романтической ни была прелюдия, финал известен. Мара почувствовала, как ее покидает доброе расположение к Эрнесту Павловичу. Она не могла понять причин такой перемены, но это было очевидно. Наверное, и во взгляде Мары промелькнула неприязнь.

— Что с вами? — тихо спросил он, подавшись всем телом чуть вперед.

— Ничего. — Мара залпом выпила шампанское.

— Я понял. Вы устали и мечтаете поскорее отдохнуть. — Гурин повернулся, ища глазами официанта. Алеша уже мчался к их столику. — Я поступил как настоящий эгоист, заставив вас провести вечер со мной. Не самое лучшее продолжение дня, да?

И, не дожидаясь ответа, он молча взял счет, протянутый официантом, достал из внутреннего кармана пиджака деньги. То, что он положил на поднос, впечатлило Алешу Его брови взметнулись вверх.

— Сдачи не нужно. Спасибо, любезный. Передай Елене Константиновне, что все было в высшей степени великолепно, — на одном дыхании произнес Гурин и, забыв о существовании официанта, повернулся к Маре. — Пойдемте отсюда. Если я предложу вам взять меня под руку, вы не откажете?

— С удовольствием приму ваше предложение. — Впервые мужчина просил у нее разрешения на это.

— Тогда нам пора.

Мара шла с Гуриным через весь зал, чувствуя, как приковывает взгляды сидящих за столиком мужчин. К своему ужасу, она увидела за одним из них Руслана — он давно не заглядывал к ним, не устраивал ей сцен, финалом которых была опостылевшая Маре просьба быть его спутницей жизни. Он уже не предлагал ей отдых на островах. Он просил ее о другом: хотел, чтобы она всегда была рядом. Женой, любовницей — кем угодно. Он готов был жениться, нарушив какие-то только ему известные каноны, жить в гражданском браке — все, что угодно. Но Маре это не было нужно. Она с отвращением вспоминала о своем первом опыте близости с мужчиной. Ей было жаль, что все произошло именно так, но вернуть ничего было нельзя. Мара бросила в сторону Руслана взгляд, открыто выражавший нежелание общаться. Поднявшись, Руслан так и застыл, в глазах его сверкали молнии ярости. Он испепелял ими то Мару, то идущего рядом с ней мужчину. Что-то удержало его, не дало клокочущему гневу вырваться наружу. Он проводил Мару и ее спутника ненавидящим взглядом и, сев за столик, одним большим глотком опрокинул в рот содержимое рюмки. Но этого Мара уже не видела.

Зато она только теперь заметила, что за ними следуют два высоких плечистых парня. По сравнению с ними охранники, работающие в ресторане и получающие ежедневные «отчисления» от каждой официантки, выглядели не столь внушительно. А эти двое во время ужина сидели за соседним столиком и, как ей показалось, приглядывали за ними. Мара даже хотела обратить на них внимание Эрнеста Павловича, но за интересным общением забыла. Теперь она точно знала, что эти двое следуют за ними. То и дело оборачиваясь, Мара поглядывала на Гурина.

— Это моя охрана, — наконец соизволил сказать он, когда из зала ресторана они вышли в гардеробную.

— Охрана? — Мара по-другому взглянула на идущего рядом мужчину.

— Да. — Он развел руками. — Положение обязывает. Что вы так на меня смотрите?